Тот, кого ищут. Стелла Камерон

на котором, казалось, никто никогда не сидел, и красный лаковый сундучок, который использовали как кофейный столик. Следы на белом ковре указывали путь на кухню и в спальню. Столовая была совсем без мебели, и, похоже, туда вообще не заходили.

      – Показать тебе, где ванная? – спросила Энн.

      – Нет, спасибо, – ответил Макс и подумал, что он разгуливает по квартире Энн как инспектор. – У тебя отличная квартира, столько свободного пространства…

      – …С которым нужно поработать? – продолжила его мысль Энн и улыбнулась. Макс и не знал, что у нее такая лучезарная улыбка, от которой становилось светлее. – Я здесь живу всего семь месяцев – просто не было времени заняться квартирой.

      – Ты можешь не спешить, меблировка – дело серьезное, – сказал Макс. Этот вежливый разговор ни о чем начинал его раздражать – два взрослых человека пытаются заполнить тишину бессмысленной болтовней о чем угодно, лишь бы не коснуться тех вопросов, которые волнуют их больше всего.

      Энн стояла, скрестив руки под грудью, на которую Макс смотрел с большим удовольствием. Ему нравилось разглядывать ее ладную фигурку, обтянутые джинсами стройные ноги и белую блузку без единой морщинки.

      Для Энн не было ничего нового в том, что мужчина рассматривает ее, – она привыкла к оценивающим взглядам, – но первый раз в жизни ей хотелось казаться безупречной во всем.

      Макс никогда не вел себя так, вернее, никогда раньше не вел. Они были просто друзьями, иногда целовались при прощании, иногда обнимались при встрече, но никогда даже намека на возможность большей близости между ними не возникало. Макс ни разу не дал ей понять, что хотел большего.

      От напряжения Энн похолодела, перестала чувствовать кончики пальцев. Желание давало о себе знать пульсирующей болью во всем теле. Ей хотелось опуститься на колени, скинуть одежду, которая казалась сейчас лишней, и оказаться в его объятиях. Хотелось, чтобы он обнял ее за плечи и защитил от всего мира. Энн глубоко вздохнула и встряхнула головой. Надо подойти к окну и открыть его настежь. Поток свежего воздуха ослабит эту напряженность, которая возникла между ними, подумала девушка. Но ведь он не может знать, что она чувствует. И вряд ли он чувствует так же, как она.

      – Ты слишком много работаешь. – Макс посмотрел на нее и вздохнул. Его глаза подернулись поволокой, он смотрел на Энн виновато, или ей только показалось?

      – У меня никогда раньше не было своего жилья. В Пойнт-Юде я жила вместе с двоюродной сестрой Элин и ее сыном.

      – Но раньше ты жила в Сент-Мартинвилле?

      Энн сделала героическую попытку выглядеть спокойной – но у нее это плохо получилось. Ноги были как ватные, грудь стала тяжелой, девушка ощутила легкое покалывание по всему телу. Но, самое странное, ей совсем не хотелось расставаться с этими давно забытыми ощущениями.

      Энн надеялась, что Макс не понимает, что с ней происходит. Не понимает и не чувствует. Или все-таки чувствует?

      – Я никогда не говорила тебе, что жила в Сент-Мартинвилле, – ответила Энн.

      – Не важно, гово�