Ночи под кипарисами. Стелла Камерон

ты именно этого хочешь, то, конечно, да. Ты бы его не выбрала, будь он плохим человеком.

      – Единственное, что мне точно хорошо удается, – это выбирать друзей. Сэм очень порядочный человек. Он хочет быть для меня больше чем другом.

      Сайрус нервно заерзал на стуле. Милли встала, потопталась лапами у него на коленях, покрутилась и вновь легла.

      Мэдж усмехнулась:

      – Моя девочка очень чувствительна, она сразу поняла, что ты напряжен, и занервничала.

      – А ты спокойна? – спросил Сайрус и тут же пожалел о своем вопросе. – Ладно, забудем об этом. У меня нет никакого права лезть в твою личную жизнь.

      Мэдж потерла рукой лоб.

      – Что с нами происходит? – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Каждый раз, когда мы встречаемся, говорим не о работе или каких-то других делах, а только лезем друг другу в душу.

      – Тебе это только кажется, – натянуто засмеялся Сайрус. – Просто у нас сейчас не самые простые дни, скоро все пройдет. До тех пор пока не поймают убийцу Джима Захари, никто в Туссэне не сможет спать спокойно.

      – Ох, он… Нет, я не могу в это поверить. Джим так любил эту церковь. Он часто приходил сюда, чтобы посидеть в тиши и покое. Иногда всего на несколько минут.

      – Да, – вздохнул Сайрус и вспомнил, как последний раз встретил его перед собранием. – Я вчера видел Джима. Зашел в церковь буквально на минуту и говорил с ним.

      Губы Мэдж задрожали, она прикрыла рот рукой.

      – Ну, не надо, не надо, – постарался он успокоить Мэдж, не двигаясь с места. Приближаться к ней было опасно, и они оба знали это.

      Девушка закрыла лицо руками.

      – Господи, как мы все будем жить после этого? – прошептала она. – Нам всегда кажется, что зло минует нас, ничего страшного не случится. Но мы ошибаемся. Не стоит думать, что нам не суждено получить свою долю страданий и мучений. Даже когда кажется, что судьба слишком жестока к тебе, надо быть готовым к новым, более серьезным испытаниям. Почему все так в жизни, Сайрус?

      Она положила руки на стол и повернулась к нему. Святой отец вздохнул. Вопрос был риторическим. Мэдж просила о невозможном. Как он мог объяснить ей, почему Богу так угодно?

      – Пойми, Мэдж, это не Божий промысел. То, что сделали с Джимом, – дело рук человеческих. Не пытайся найти другую причину.

      Из глаз Мэдж полились слезы, она зарыдала и отвернулась, хотя знала, что он не выносил ее слез. Отец Сайрус встал и взял Милли под мышку.

      – Прости меня, – произнесла Мэдж сквозь рыдания. – Все будет хорошо, мне просто надо успокоиться.

      Все будет хорошо. Будет ли? Будет ли кто-то из них счастлив?

      Сайрус отнес собаку на стул, подошел к Мэдж и погладил ее по голове.

      Она резко встала, повернулась к Сайрусу и посмотрела на него блестящими от слез глазами. Красивая молодая женщина с благородным сердцем. А он разрушил ее жизнь. Мэдж прислонилась к нему, словно хотела отгородиться от всего мира, ища защиты. А он ничем не мог ей помочь, не мог повести себя, как настоящий мужчина. Он не мужчина. Сайрус положил руки ей на плечи. Друзья так делают, значит, и он может, и в