О Стасове. Максим Горький

ечное, порою забавное, но всегда – какое-то особенное, умное, возбуждающее доверие к людям, грустную, но крепкую любовь к ним.

      Такие старики – Гомеры и Плутархи своей деревни, они знают её историю – бунты и пожары, порки, убийства, суровые сборы податей, – знают все песни и обряды, помнят героев деревни и преступников, её предателей и честных мирян и умеют равномерно воздать должное всем.

      В этих людях меня поражала их любовь к жизни – растению, животному, человеку и звезде, – их чуткое понимание красоты и необоримая, инстинктивная вера исторически молодого племени в своё будущее.

      Когда я впервые встретил В. В. Стасова, я почувствовал в нём именно эту большую, бодрую любовь к жизни и эту веру в творческую энергию людей.

      Его стихией, религией и богом было искусство, он всегда казался пьяным от любви к нему, и – бывало – слушая его торопливые, наскоро построенные речи, невольно думалось, что он предчувствует великие события в области творчества, что он стоит накануне создания каких-то крупных произведений литературы, музыки, живописи, всегда с трепетною радостью ребёнка ждёт светлого праздника.