Весь мир Фрэнка Ли. Дэвид Юн

языках.

      – И?

      – Практически профессионально играет на гобое, – добавляет он.

      – Да ладно, Кью, – говорю я.

      – Днем преподает в одном из лучших вузов страны, а по ночам танцует балет.

      – Полагаю, что этот список не имеет никакого отношения к реальности, – заявляю я.

      – Да ладно, мечтать не вредно, – отвечает Кью.

      Мне плохо его слышно из‐за белого шума, который стоит у озера Надежды. Наверное, именно поэтому здесь так легко говорить про идеальных девушек и другие подобные вещи. Ты будто говоришь сам с собой, только вслух и перед другом.

      – Твоя очередь, – говорит Кью.

      Я думаю. Перед моим внутренним взором проходит сотня лиц, каждое из которых по‐своему красиво. Тысячи комбинаций и возможностей. Если внимательно присмотреться, то в каждом из этих лиц есть что‐то милое. В жизни часто такое случается. Однажды я разрезал пополам луковицу и обнаружил, что кольца внутри сложились в идеальное сердце в самой серединке. А еще один раз…

      – Фрэнк, – говорит Кью, – чтобы говорить, надо открывать рот.

      – Ну-у-у, – отвечаю я. – Я думаю.

      Кью смотрит на меня выжидающе.

      – Наверное, она должна быть доброй. Это главное качество.

      Кью приподнимает брови:

      – То есть не должна быть подлой. Я тебя понял.

      – И она должна меня смешить, – добавляю я.

      – Есть какие‐нибудь другие важные качества?

      Я задумываюсь. Мне кажется, что все остальное – хобби, вкусы, предпочтения в музыке и одежде – почти не имеет значения. Поэтому я отрицательно качаю головой. Кью пожимает плечами.

      – Суперромантично. В прямом смысле этого слова.

      – Ну да.

      Некоторое время мы смотрим на фонтан. Потом я лезу в передний карман джинсов и достаю две монетки – одну для себя, вторую для Кью. Он бросает свою в фонтан с пукающим звуком, я, на секунду сжав монетку в ладони, бросаю тоже – плюх! Мы всегда так делаем, перед тем как уйти. Это стало для нас уже своего рода традицией. Наши монетки падают на кучу других желаний, которые уже покоятся на дне, – к мечтам о хороших оценках, о продвижении по службе, о выигрыше в лотерею и, конечно же, о любви. Из искрящейся воды никто не появляется.

      Я не сказал Кью о том, что у меня есть еще одно требование к идеальной женщине. Я не хочу говорить о нем вслух, хотя именно из‐за него больше всего переживаю. Моя идеальная женщина должна быть, скорее всего, американкой корейского происхождения. Не то чтобы это было обязательно. Мне не следовало бы придавать этому такое значение. Но так все было бы гораздо проще.

      Я лишь дважды пробовал войти в глубинные воды отношений с девчонками, и каждый раз меня что‐то удерживало от полного погружения. Меня словно разбивал паралич. Наверное, я просто не мог решить, что хуже – встречаться с девушкой, которую мои родители возненавидят, или с девушкой, которая им понравится: в первом случае меня подвергли бы остракизму, а во втором