Схватка призраков. Дмитрий Казаков

Пусть выйдет, посмотрит в глаза тем, кого обманывал!

      – Он... – начальник штаба на мгновение замялся, – не может выйти... И вообще, кто дал разрешение на митинг?

      Толпа разразилась негодующими криками.

      – Мы сами дали себе разрешение! – Усама, чувствуя поддержку, осмелел.

      – Ты, товарищ, рискуешь попасть в карцер! – Начальник штаба попытался изобразить гнев, но вышло это до боли жалко.

      – И кто его туда посадит? – крикнул Тарик. – Уж не ты ли, товарищ? – Последнее слово прозвучало как издевка. – Тогда придется сажать всех!

      – Почему товарищ Кади не может выйти? – громко спросил Виктор. – Жив ли он?

      Это был удар почти вслепую. Зеленский знал, что нюхающие арагву люди склонны к импульсивным поступкам. Если товарищ Кади употреблял наркотик давно, то его психика могла не выдержать вчерашнего унижения.

      По тому, как дернулся офицер, Виктор понял, что угадал.

      Толпа испуганно примолкла. Одно дело – иметь вождя, пусть опороченного, и совсем другое – внезапно его лишиться. Виктор чувствовал, как напугана и поражена личность-маска по имени Камаль Ахмед.

      И паузой, переменой в поведении толпы блестяще воспользовался опомнившийся Махмуд Адди.

      – Товарищи, надо успокоиться, – сказал он, выйдя вперед. – Я лично все разузнаю и сообщу вам. А сейчас, прошу вас, разойдитесь. Правда с нами!

      – Правда с нами! – откликнулись бойцы вяло, больше по привычке, но боевой запал пропал, растворился струйкой дыма в воздухе. Из готовой на деяния толпы они превратились в скопище растерянных личностей.

      Но все это уже было неважно. Виктор сделал свое дело – посеял зерна сомнения и неуверенности в душах окружающих. Они дадут ростки, которые сегодня же принесут плоды.

      Горькие на вкус, точно хинин.

88-й день 136 года летоисчисления колонии Селлах, база Армии Освобождения

      Трибуна была опрокинута и изломана. Знамена, не так давно еще яркие и красивые, покрывала грязь.

      – Никогда не думал, что это закончится вот так, – сказал Тарик Шани и хлюпнул носом.

      – И никто не думал, – ответил Камаль, поудобнее пристраивая на плечах рюкзак, набитый консервами. Они с Тариком возвращались с продуктового склада, а около барака их ждали еще пятеро товарищей, решивших уйти с базы.

      Бегство началось на следующий день после появления слухов о самоубийстве товарища Кади. Оно стало повальным, когда выяснилось, что старшие офицеры и охрана лидера Армии Освобождения исчезли в неизвестном направлении, а особняк стоит пустой, как выеденная раковина.

      Оставшиеся командиры отрядов пытались навести порядок, но им это не удалось. Лишившиеся веры и вождя бойцы разбегались с базы как крысы с тонущего корабля. Никто не ходил в охранение, не выставлял часовых. Оружейный склад разграбили еще позавчера.

      Продуктовый пострадал не так сильно, и там можно было еще кое-что найти.

      Между двух бараков Камалю и Тарику встретился Махмуд Адди. Он сидел прямо на земле, глядя перед собой, и в остановившихся глазах его застыло