Улус Джучи. Григорий Александрович Шепелев

иту в полный восторг, поэтому день рождения прошёл радостно, без скандалов. Не в пример дню, ночь выдалась тяжкая. Коньяк, водка и молодой человек, имени которого историческая наука не сохранила, сплелись в клубок тошнотворности. Но здоровье и юность взяли своё. Уснуть удалось. Кое-как проснувшись, Рита вскочила, оделась, выбежала на улицу, где, как выяснилось, стояло раннее утро, и энергично взялась за ремонт "Фольксвагена". Он был новый и весь сиял, но ведь совершенству пределов нет, как известно! Выкрутив шесть болтов из клапанной крышки, Рита её сняла, завела мотор и стала следить, как движутся клапана. Они двигались ритмично. Обильно брызгало масло.

      – Ритка, ты одурела? – спросил сосед дядя Гена, который выводил пса на прогулку, – зачем ломаешь машину?

      – Я проверяю, в каком она состоянии, – возразила Рита, – это для меня важно, поскольку я собираюсь ездить с предельной скоростью.

      – Что? Да ты, я гляжу, опять таблеток обожралась? Или укурилась? Кто тебя научил открывать капот?

      – Мой покойный дедушка. А ещё он меня научил водить.

      Покойного дедушку уважал весь двор. Все знали, что дед Иван доводил до конца абсолютно всё, за что брался. Так что, на другой день Рита предприняла первую поездку. Она отправилась в Константиново, где родился Сергей Есенин. Выехать из Москвы ей удалось быстро, но на Рязанском шоссе, за Люберцами, пришлось часок постоять. Весь дальнейший путь до Рязанской области прошёл гладко. Надо сказать, что левая фара "Фольксвагена" не работала, потому что Рита, проверив двигатель, начала проверять электрику, а вот этой премудрости дед Иван её не учил. Также он её не учил резко перестраиваться, прикуривать и гасить окурки во время лихих манёвров и нарушать скоростной режим. Но на "Волге" дедушки нарушать скоростной режим было невозможно. Иное дело – "Фольксваген"!

      Погода стояла солнечная, с приятным сентябрьским ветерком. Небеса раскинулись над Рязанщиной поэтичной дымчатой синью. Задумчиво побродив по родной деревне Есенина и пофоткав вид на Оку, Рита пообедала в ресторане, затем купила у двух смущённых бородачей какие-то книги – видимо, с их стихами, и устремилась в обратный путь. Были уже сумерки. Очень резво Рита пересекла поля, и, вырулив на шоссе через высоченный мост, ещё притопила. Светлое впечатление от прогулки было таким окрыляющим, что пришлось занять левый ряд и переключением фары сгонять с него даже тех, кто шёл под сто семьдесят. А на небе собрались тучи. Когда растаяли позади бледные огни славной огуречной столицы по имени Луховицы, начался дождь. Настоящий ливень. Он барабанил по маленькому "Фольксвагену" так, что было не слышно радио. Рита снизила скорость – не из-за ливня, а чтобы не проскочить АЗС. Топливная лампа уже мигала. Но не увидеть эмблему концерна "Юкос" даже сквозь темноту и стену дождя было невозможно. Она сияла в двух километрах от городка. Очень осторожно нажав на тормоз, Рита плавно свернула под крышу бензозаправки. Сервисники залили ей полный бак, предложили кофе.

      – Спасибо, я не хочу, – отказалась Рита, – но я бы вас попросила помочь мне выйти из затруднения. Что вы мне посоветуете – объехать Коломну справа или же пересечь её по прямой?

      – Езжайте через Коломну, – ответил сервисник, – ночью под таким ливнем объездной путь по мостам довольно опасен. Они ведь длинные, узкие, освещение на них слабое. А у вас только одна фара горит.

      – Я вас поняла, большое спасибо.

      Рита всё же зашла в кафе и выпила кофе. Целых три чашки. Продолжив путь, она закурила. Перед развилкой её вдруг остановил инспектор ГАИ. Охота же ему было выскакивать из своей машины под дождь! Тщательно проверив все документы Риты, он дал ей тот же совет: езжайте по городу. Но она поехала по мостам, как ехала днём.

      Теперь, в темноте, череда мостов, которые протянулись в объезд Коломны, действительно потрепала нервы. Машин по ним шло не много, но обгонять порой приходилось. А обгонять можно было только по встречной. "Дворники" не справлялись с ливневым шквалом. Бездействие левой фары в таких условиях было просто невероятной подлостью. Иногда, бросая взгляд на просторы справа и слева, которых не было видно, Рита невольно сравнивала себя с мотыльком, который залетел в комнату, где за ним начали гоняться, чтобы прихлопнуть. Несчастный маленький мотылёчек! Зачем ты так любишь свет? Почему каждая лучина для тебя – солнышко?

      На втором мосту Рита захотела обогнать "Крайслер". Навстречу ей двигалось что-то очень большое. Судя по фарам, это был грузовик. "КАМАЗ". Хоть их разделяло полкилометра, водитель грузовика стал сигналить фарами, чтобы Рита не вздумала выезжать на встречную. Но она уже выезжала, а идиот, управлявший "Крайслером", поддал газу. Он вдруг зачем-то решил совершить убийство. Рита похолодела от пальцев ног до макушки. Её правая нога буквально вдавила акселератор в пол. Стрелка улетела за двести. Затылок мягко втиснулся в подголовник. Свет встречных фар вдруг сделался таким ярким, что ослепил. Водитель "КАМАЗа", изо всей силы ударив по тормозам, подал звуковой сигнал. Это был панический вой. Неужели всё? Но в эту секунду мобильный телефон Риты заверещал. Благодаря этому она даже и не заметила, как смогла уйти от удара.

      Её глаза снова обрели обычную форму. Нельзя сказать, что сердце заколотилось,