Король Австразии. Ольга Крючкова

франков Хлодвиг стал именоваться Хлодвигом Августом.

* * *

      Время шло, Тьерри исполнилось пятнадцать лет. Благодаря ежедневной физической работе на конюшне он заметно вытянулся и выглядел теперь хотя и худым, но сильным и жилистым. Коннетабль Андсвар, несмотря на то что жена прожужжала ему все уши по поводу нежелательной дружбы их сына с бастардом, искренне привязался к смышленому парнишке и на сетования супруги не обращал ни малейшего внимания. К тому же он до сих пор не мог забыть красавицу Амалабергу. А поскольку при жизни в ней наряду с франкской текла и саксонская кровь, по сей день переживал ее смерть как смерть родного человека.

      От отца Тьерри унаследовал густые черные волосы, которые заплетал теперь по франкскому обычаю в косу, лицом же был похож на мать. Его большие серые глаза изо дня в день напоминали коннетаблю о столь стремительно и несправедливо угасшей красоте Амалаберги. На самом деле Андсвар даже сам себе боялся признаться, что всегда был тайно влюблен в прекрасную королеву, ставшую наложницей и покинувшую бренный мир при крайне трагическом стечении обстоятельств.

      В последнее время Андсвар стал доверять Тьерри и сыну Эйнару и более серьезные дела, нежели чистка лошадиных стойл. А однажды даже разрешил вдвоем отправиться на Эну[44]. Юные помощники с восторженными криками быстро оседлали коней и верхом, ведя за собой в поводу еще по две лошади, направились к реке.

      На берегу они спешились, развязали пояса, скинули туники и принялись выполнять задание коннетабля – мыть и чистить лошадей. Неожиданно Эйнар спросил:

      – Тьерри, а правду говорят, что сенешаль Гортран учит тебя римскому[45] языку?

      – Правда, – подтвердил Тьерри, усердно водя по спине рыжей лошади щеткой из свиной щетины. «И не только языку, – добавил он мысленно. – Еще и владению мечом. Правда, вместо настоящего оружия мы используем пока деревянные палки».

      – А зачем он тебе, если ты вместе со мной работаешь в конюшне? – не унимался приятель.

      – Не знаю… Может быть, пригодится, – неопределенно пожал плечами Тьерри.

      – Тогда скажи что-нибудь по-римски! – попросил Эйнар. – Интересно же!..

      – Вот видишь, даже тебе интересно! Потому я и хожу к сенешалю по вечерам. Ну ладно, что сказать-то?

      – Да что хочешь! Что первое на ум придет…

      – Хорошо… E fructu arbor cognocitur.

      – Красиво звучит! А что это значит?

      – Яблоко от яблони недалеко падает, – перевел Тьерри.

      Эйнар, продолжая машинально чистить лошадь, задумался: «Если яблоня – король Хлодвиг, тогда, значит, яблоко – Тьерри. И куда он, интересно, должен упасть? Если недалеко, то…». Внезапно озарившая мысль испугала Эйнара, и от неожиданности он даже выронил щетку. Та, успев набухнуть от воды, да еще и в металлической оправе, свалилась в реку и, булькнув,

44

Эна – река, протекающая близ Суассона.

45

В данном случае имеется в виду латынь.