Алена и Аспирин. Марина и Сергей Дяченко

двумя пальцами взялся за этот уголок…

      Алена открыла глаза. Ее рука уже держала Аспирина за запястье: больно и цепко.

      – Отпусти, – сказал он резко.

      Она выпустила его руку. Накрыла ладонью сторуны, поглубже затолкала в карман. Сняла наушники:

      – Зачем ты это делаешь?

      – Что?

      – Зачем ты полез?

      – Хотел проверить, ты совсем отрубилась или еще что-то воспринимаешь, – Аспирин усмехнулся. – Валяешься, как зомби в нирване… Может, тебе Катю Лель поставить?

      – Не надо мне Катю Лель, – Алена снова нахлобучила на голову наушники. – Будь добр, не мешай мне.

      – Да?!

      Аспирин выключил музыкальный центр. Встал перед диваном, уперев руки в бока:

      – Не мешать, да? Еще чего? Посуда не мыта, в доме жрать нечего, хлеб заплесневел… А ну давай в магазин!

      Не говоря ни слова, Алена поднялась и пошла в прихожую. Аспирин тащился следом:

      – Три дня подряд задницей диван протираешь, юный Моцарт, блин… Понравилось, да? Удобно у папы на шее?

      – Что купить? – бесстрастно поинтересовалась Алена, натягивая кроссовки.

      – Ты хозяйка, тебе виднее! Мясо какое-то должно быть в доме, овощи… вот тебе деньги, сдачу принесешь.

      Он запер за ней дверь и перевел дыхание. Вот, значит, как. И так можно. Посмотрим…

      Он вышел на кухню и сразу же увидел Мишутку, восседающего на стуле. Пластмассовые глаза смотрели поверх Аспириновой головы.

      Аспирин выругался. Плюшевый медведь, как и следовало ожидать, остался к ругани равнодушен. Аспирин протянул руку, желая взять игрушку и рассмотреть повнимательнее, но в последний момент засомневался. Он уже готов был смалодушничать, когда зазвонил телефон и избавил его от выбора.

      Звонил Вискас, и был он в отличном расположении духа.

      – Кальченко Любовь Витальевна в самом деле проживает в городе Первомайске, и она, между прочим, замужем. Так что твоя крошка смылась от отчима, скорее всего, или просто захотела легких каникул… Мой тебе совет: дай ей денег, посади на поезд и – вперед.

      – А если она не захочет?

      – То есть как не захочет? Ремнем по заднице, и не морочь мне больше голову!

      Аспирин вяло поблагодарил Вискаса за помощь. Витя Сомов скорее поверил бы в плюшевого медведя-убийцу, чем в тот простой факт, что Аспирин никогда не спал в Крыму ни с какой Любой… Впрочем, теперь он и сам не был в этом уверен. Больше десяти лет прошло – он тогда был молодой, легкий на подъем, мог смотаться в Крым просто так, на выходные, жить в палатке, питаться рапанами и мидиями, и вокруг ходили табунами веселые девчонки с длинными загорелыми ногами…

      Аспирин вздохнул, вдруг ощутив себя стариком. Юность далеко позади; теперь его в палатку калачом не заманишь, подавай номер-люкс со всеми удобствами. Может, и прав Вискас, может, и была Люба… Аспирин когда-то читал в каком-то журнале, что детей, родившихся в результате «курортных романов», в больницах называют «подснежниками» – они появляются на свет ранней весной.

      Интересно,