Ректор по семейным обстоятельствам. Анастасия Никитина

и на кой тебе такая жена? – снова расхохоталась я.

      – И правда. На кой? Ты даже готовить не умеешь. Помнишь, как весь караван, который мы по тракту вели, на два дня в кустах засел после твоей каши?

      – А нефиг было меня к котелку отправлять, – фыркнула я, припомнив давнюю историю. – Говорила же, не умею.

      Часа два мы, сидя под стойкой, стряхивали друг с друга пауков, пили кислое вино и вспоминали разные истории из нашего богатого арсенала. Наконец, полугном тяжело поднялся и, покачиваясь, выбрался из-под стойки. И тут же упал.

      – Последний бочонок был лишний, – пробормотал он, подкладывая под заросшую щеку лопатообразную ладонь и явно намереваясь устроиться на ночлег прямо в проходе.

      Я перехватила умоляющий взгляд трактирщика и со вздохом пнула друга под ребра:

      – Проснись, пьяница!

      Кое-как при помощи хозяина мне удалось затащить полугнома наверх в его комнатушку.

      – Рагетта, – окликнул он, когда я уже была на пороге. – Ты подумай. Я еще месяц тут буду. Последний караван провожу, и все. Подумай.

      – Угу, – буркнула я, закрывая за собой дверь.

      Придерживаясь за стену, я спустилась по шаткой лесенке в общий зал и, кивнув трактирщику, вышла на скупо освещенную редкими фонарями улицу. Над храмовым городом висели низкие темные тучи, готовые вот-вот разразиться дождем.

      Я на минуту остановилась, решая, куда отправиться. Можно было переночевать дома. Слава Создателям, у меня, как и у любого отпрыска правителя, был особняк в Питруге. Но туда пришлось бы топать минут тридцать, а, учитывая, что на ногах я держалась не так уж твердо, то и вообще час. А вот до Академии даже ползком минут десять.

      – Кровать, готовься! Ректор идет! – хихикнула я и побрела к видневшимся над крышами шпилям с вымпелами Академии стихий.

      Вскоре я уже колотила в высокие ворота. Наконец, со скрежетом открылось маленькое смотровое окошко.

      – Открывай, давай! – нетерпеливо рявкнула я. Выпитое вино настойчиво просилось наружу.

      – А что, у порога его светлость правитель Белого континента? – насмешливо поинтересовался сторож.

      – Какой еще правитель? – опешила я, приплясывая на месте.

      – Наш, Создателями призванный, – хмыкнул нахал.

      – Ты, что, сдурел? – обозлилась я. – Открывай, болван!

      – Права такого не имею, – с заметным удовольствием сообщил он. – Среди ночи могу открыть только Членам королевского семейства. Вы член?

      – Да ты знаешь, кто я? – возмутилось мое высочество, разумно, впрочем, не озвучивая собственные регалии. Только скандала с пьяным ректором тут и не хватало.

      – По голосу слышу, что не член, – с ленцой констатировал мерзавец. – Тогда кто? Профессоров я всех знаю. А больше никому по ночам открывать не положено. Тем более пьяным студиозам. Утром приходи, позову твоего куратора и пущу.

      – Ах ты, скотина! Открывай, говорю!

      Я со всей силы ударила кулаками в створку. Полыхнул зеленый отблеск, и меня отшвырнуло назад.

      – Защита Академии расценивает