ЛонДон. Андрей Халов

опустила руку с плеча супруга, но Битлер по-прежнему сидел, затаившись.

      – А сейчас, – Грейс сменила тон, – я жду тебя в спальне! Даю тебе четверть часа привести себя в порядок!..

      С этими словами Грейс покинула столовую, оставив Битлера в полном замешательстве: она всегда знала, чего хотела.

      Не теряя времени, он направился в ванную принимать душ, беспокоясь теперь о предстоящей постели с супругой и лихорадочно пытаясь найти внутри себя возбуждение, на которое не было и намёка.

      Приняв душ, он поднялся на второй этаж и прошёл по коридору в тот его конец, в котором находилась спальная комната жены.

      Грейс лежала, подперев свою головку ручкой на кровати под балдахином, на атласном розовом белье. Её обнажённое тело, купающееся в мягком свете ночника в потолке балдахина, отсвечивало сквозь газовую перламутровую занавеску. Она смотрела на приближающегося супруга как голодная львица, наблюдающая за приближением жертвы.

      Он приблизился к кровати, сбросил халат и проник внутрь, за газовую занавеску, но тут же поймал удивлённый взгляд супруги, устремлённый на его так и не проснувшийся сексуальный инструмент, хотя и сделал вид, что не заметил этого. Да, он пытался уговорить себя, что хочет совокупиться с нею… Грейс, в самом деле, была обворожительна. Но с ним происходило что-то странное и страшное: он так и не мог найти в себе и капли возбуждения.

      Вскоре Битлер присел рядом с лежащей на боку женой, потянулся к её бёдрам, погладил шелковистую кожу, потом прилёг, стал целовать её в губы, с ужасом осознавая, что его член и не собирается возбуждаться…

      Грейс, хотя и встретила его насторожено, но постепенно стала размягчаться, всё больше предаваясь неге ласк и поцелуев. Она пока ещё не заметила, что в прелюдии к соитию участвует только её тело: мужское достоинство супруга безжизненно висело между ними, и Битлер с ужасом думал, что в следующий момент его слабость обнаружится. Но, пока ещё она не была раскрыта, он силился заставить себя возбудиться, прилагая отчаянные волевые усилия. Но всё было тщетно, и Битлер не мог понять сам, что же такое с ним происходит…

      Грейс, продолжая целоваться, принялась гладить его по груди, потом обняла, привлекая к себе. Он тоже обнял её за спину, прижав к себе, и с холодным ужасом почувствовал, как её лоно прижалось к мягкому комку его безжизненного члена…

      В следующую секунду, едва допустив промедление, Грейс отпрянула от него, как ошпаренная кошка, вмиг очутившись на дальнем краю огромной кровати. На лице её выступил целый букет, состоящий из обиды, оскорблённого чувства собственного достоинства, удивления, возмущения, страха, негодования, ярости, презрения и отвращения к мужской слабости. Не было только одного: снисхождения или хотя бы попытки понять, что происходит с мужем.

      Да он и сам не мог понять этого. Хотя и раньше либидо как-то вяло просыпалось в нём при соитиях с женой, но теперь его не было вовсе!..

      Битлер в мгновение ока облился холодным потом. Если бы у него был сейчас миллион фунтов стерлингов,