.

и продуманный план мелких пакостей, которые все посчитают за случайности, но помешают девчонке добиться успеха, если она всё же решиться стать на путь Хранящей», – размышляла девушка, прикидывая, стоит ли ей отправиться к бабке Агнии, чтобы испросить совета.

      – А какая сейчас фаза луны? – вслух задала сама себе вопрос Ринуза, задумчиво подняв к небу глаза, хотя ночное светило ещё не проявило на нём свой лик. – Тьма и Свет! Луна-то убывает! Последняя четверть. Ну что за невезение!

      Девушка ещё некоторое время шла, неразборчиво бормоча себе под нос, а потом, приняв решение, призвала Малый Жезл и очертила им овал перед собой. Воздух в этом месте задрожал и поплыл, искажая растущие за ним деревья. Ринуза шагнула внутрь и пропала из вида, а овал, закрутившись воронкой, втянулся следом за ней.

      Войдя в портальное окно в одном месте, Тёмная появилась из такого же овала в другом, очутившись на другой поляне, окружённой огромными елями. Трава на ней оказалась вытоптана, будто здесь носился табун лошадей, изрывший всю землю копытами. Некоторые сосны лежали на земле, переломленные, словно тростинки. Земля в нескольких местах темнела выжженными проплешинами, а многочисленные следы огромных лап говорили о том, что здесь бывает очень страшный и опасный зверь, с которым лучше не встречаться.

      Но Ринуза не боялась этого зверя. Она уверенно направилась в лесную чащу и через некоторое время увидела избушку, стоящую на двух близко расположенных пеньках, издалека похожих на птичьи лапы. Избушку окружал частокол с нанизанными на него лошадиными и коровьими черепами, натёртыми фосфором. Хозяйка любила тишину и покой, поэтому отваживала нежданных гостей вот таким эпатажным способом. Впрочем, если гости всё же появлялись, не пугаясь выставленной для устрашения икебаны,* а ещё и угадывали со временем своего вторжения, то могли рассчитывать на добрый завтрак-обед-ужин, полезный совет, заговорённый оберег или какую-нибудь полезную вещь. Сейчас как раз и было такое удачное время для визита, но девушку оно не устраивало.

      Ринуза взошла по ступеням и отворила противно скрипнувшую дверь, попав в просторное помещение с большой печью. Возле неё хлопотала сутулая старуха, а в комнате витал аромат щей из кислой капусты. Рот девушки мгновенно наполнился слюной.

      – Здрава будь, бабушка Агния, – вежливо поприветствовала она хозяйку избы.

      – И ты, девонька, не хворай, – скрипучим голосом ответила та, повернувшись к гостье и всматриваясь в неё выцветшими, а в далёкой молодости ярко-синими, глазами.

      Одежда хозяйки совершенно не соответствовала тому образу, что невольно возникал у путника от вида выбеленных солнцем, ветром и дождём черепов на частоколе и потемневшего фасада избушки, покрытого пятнами мха – не грязные бесформенные лохмотья, а синяя понёва* в красную клетку, просторная рубаха с вышивкой по рукаву и передник. Из-под замысловато повязанного на голове цветастого платка выбивались седые прядки. В руке с узловатыми пальцами она держала черпак, которым помешивала