Ангел без имени. Михаил Булыух

посвященных адским печатям, оказалась тьма-тьмущая. Я даже сайты сатанистов нашел и дал себе зарок заняться этим вопросом вплотную, когда в форме снова буду. Правда, большинство этих сайтов были откровенной дезой и профанацией, но я выделил несколько зерен в этой горе плевел. Рассмотрел и запомнил около трех сотен различных печатей, сделав упор на архидьявольские. А особенно на печати Адрамелеха и Баала.

      Конечно, Баалу я не поверил. Он совершенно точно хотел моими руками какие-то свои собственные проблемы решить. Да и не скрывал этого особо, знал, что я все равно догадаюсь. Но с него станется и подбросить улику-другую, чтобы глупого ангела вокруг пальца обвести. Потому нужно искать следы не только явные, но и те, что в настоящий момент уже отсутствуют.

      Конечно, Баал – сволочь та еще. Жизнь в Аду кого хочешь изломает. Но я хорошо помню его еще по тем временам, когда он был безымянным ангелом. И моим напарником. Другом. Названным братом. Мы тогда много раз сражались спина к спине, крыло к крылу, круша Древний Ужас, Перводемонов и языческих божеств пачками. А потом… потом Баал стал одним из первых, пошедших за Светоносным, поверив лживым словам Предателя. Он получил имя лично от Падшего. И это стало началом его разложения.

      Нарекать ангелов – есть прерогатива исключительно Господа. А учитывая, что ангелов на небесах триллионы триллионов и так много триллионов раз, на всех тупо не хватает имен. Вернее, если называть каждого эксклюзивно, ближе к пятому триллиону, любое имя придется произносить несколько тысяч лет кряду. Поэтому Господь решил не заморачиваться и дать имена только самым приближенным, в число которых ни я, ни Баал не входили. Мы были обычными операми, полевыми работниками, каких сонмы.

      Кстати говоря, это же правило распространяется и на низших чертей, бесов и прочую адскую мелочь. Они тоже поголовно безымянные. Вернее, как я где-то читал, всех чертей зовут одинаково: «Эй ты, чмо позорное!» А бесов по-разному, но всегда матерно.

      Что ни говори, а Баал подал замечательную идею, до которой я самостоятельно додумался бы только дня через два. Когда было бы уже поздно, ибо без тела, пусть и собачьего, пользоваться компьютером не просто затруднительно, а совсем невозможно.

      Сколько прошло за этими заботами времени, я не знаю. Учитывая, что гулять со мной теперь не особо стремились, я старался ограничивать тело в пище и воде. Не доводя, впрочем, до истощения. Мне его еще Филимону Танковичу сдавать.

5

      Лена совершенно не умела готовить, даже кашу. Поэтому покупала мне сухую собачью еду. В ней, может, и много полезного, и вкусовые добавки пахнут просто обалденно, но с настоящим мясом и мозговой косточкой ничего не сравниться. Гуляла со мной она дважды в день: утром и вечером. По десять минут вокруг дома. Конечно, у нее своя жизнь. От ее хранителя я узнал, что Юля, а вернее тело Юли, сейчас находится в одной частной клинике, на противоположном краю Москвы. Никакие процедуры и лекарства не помогают. Оно и понятно, ведь души в теле нет. Но это я знаю, а врачи в существование