Последняя крепость. Юрий Никитин

хоть и с большим трудом.

      Неарх сказал благодушно:

      – Да-да, мы очень восприимчивый к прекрасному народ, потому и среди греков мы стали самыми лучшими из греков.

      Гургис перевел дыхание, пора бы успокоиться, далекая фигурка горца по имени Мататьягу с его несчастным сыном уже едва видна, а его все еще колотит.

      – Должен сказать, – заговорил он, стараясь, чтобы голос звучал академично, – у нас с иудеями разные не философские взгляды, а философские системы. Мы верим в святость красоты, тогда как иудеи верят в красоту святости. В этом что-то есть, есть… Но в то же время, несмотря на присутствие в иудаизме некой философии, в самом иудаизме столько грубого, эстетически отталкивающего, что ни один культурный и просвещенный человек не может воспринимать его всерьез!

      Неарх хмыкнул.

      – Да ладно тебе!.. Ты чего кипятишься?.. Успокойся. И не принимай так близко к сердцу. От этих фанатиков уже в этом поколении останутся не больше десятка самых узколобых и непримиримых. Остальные примут доводы логоса. Или тебе их жалко?

      Гургис содрогнулся.

      – Боги! Ничуть. Пусть все сгинут, да побыстрее.

      Но умолчал, что все время перед ним горящий взгляд этого, как он назвался – Мататьягу бен Авраам, под ложечкой нехорошее предчувствие, что с этим диким фанатичным народом еще придется хлебнуть горя.

      Глава 4

      Быстрее, чем ожидалось, вспоминал Стивен по дороге домой. Да, люди наконец-то нажрались. А потом еще и похудели. А теперь возжаждали справедливости и равенства, из-за этого и геев признали за людей, и животным дали больше прав, чем людям, и еще всякую хрень, но в это же время начали все острее негодовать на иудейскую доктрину еврейской исключительности по расовому признаку.

      На днях закончился наиболее массовый опрос из всех когда-либо проводившихся в США. На этот раз решили опрашивать не тысячу американцев, как обычно, а миллион, а после одобрения акции число опрашиваемых повысили до десяти миллионов. Газеты возликовали, при таком массовом опросе получится самая достоверная картина американского общественного мнения.

      Результаты не показались ошеломляющими, американцы и ожидали что-то подобное, но Израиль встревожился, даже выразил осторожное сомнение в корректности подсчетов и методике опрашивания.

      Девяносто пять процентов американцев считает, что абсолютный контроль США над всем миром – благо, но девяносто два процента из них указывает, что Израиль сохранил свою армию, а для такого крохотного государства армия чересчур велика и сильна.

      Восемьдесят пять процентов полагает, что арабские страны теперь будут стремительнее вовлекаться в общую семью народов, но именно американской армии нужно взять на себя разрешение конфликтов между Израилем и жителями арабских сел. Тем более что Израиль сохранил все вооруженные силы, а вот армии арабских стран ликвидированы по требованию США: где силой, где давлением, где умелой дипломатией.

      Девять из десяти опрошенных полагают, что нужно демилитаризировать