Невинные сердца. Рэдклифф

убранством задолго до ее рождения, когда только застолбил свой участок. В их доме была кухня, кладовая для продуктов, зал для приема гостей и небольшая гостиная, они размещались на первом этаже. Они с отцом не устраивали приемов, если к ним кто и приходил, то лишь мужчины по делу, так что гостиная превратилась в отцовский кабинет. Здесь Джесси нравилось больше всего.

      Тяжелые кожаные кресла, подставки с оружием и книжные полки странным образом успокаивали ее. Какая-нибудь гостиная с диванами, обитыми расшитой тканью, и уставленная посудой из тонкого стекла, действовала бы ей на нервы. Джесси нередко просиживала часами у камина с книжкой из отцовской библиотеки. Раз в полгода она ездила в город Баннак, столицу Территории Монтана, за вещами, которых было не купить поблизости, и каждый раз старалась купить новую книгу, чтобы пополнить библиотеку.

      Ее дни были заполнены, ей всегда было чем заняться, и она почти никогда не оставалась в одиночестве. Лишь изредка, по вечерам, ее охватывала необъяснимая меланхолия, и тогда Джесси выходила на крыльцо, обводила взглядом свою землю, служившую ей опорой, и в ее душе воцарялся покой.

***

      – Мистер Шредер! Пожалуйста, расскажите нам о ярмарке, которая начнется завтра, – попросила Кейт, когда, выкурив на крыльце по сигаре после ужина, ее отец с другом Таддеусом присоединились к женской компании в комнате для приемов.

      Прошел всего лишь месяц после их приезда в Новую Надежду, а у Кейт было такое чувство, будто она жила здесь всегда. Она еще не до конца научилась обходиться в повседневной жизни без тех удобств, которые были для нее привычными в Бостоне, но каждую такую трудность Кейт воспринимала как проверку на прочность. Она выглядела счастливой и была счастлива на самом деле.

      – Хм, это всего-навсего предлог для ковбоев заявиться в город и разнести тут все в пух и прах, – проворчала Ханна, берясь за шитье.

      – Не слушай Ханну, Кейт, – рассмеялся Таддеус. – Весенняя ярмарка – это одно из самых крупных событий в нашем городе. К нам стекаются владельцы ранчо и погонщики со многих сотен миль вокруг, и народу будет тьма-тьмущая, можете не сомневаться. Гостиница их всех не вмещает, а салун, ну… – он бросил взгляд на жену. – Пожалуй, порой они, конечно, немного буянят, но по сути они добрые, эти парни.

      – Господь всемогущий, а можно ли выходить на улицу? – спросила с тревогой Марта. Ее воображение уже нарисовало полчища ковбоев, без разбору мчащихся по улицам городка.

      – Ну будет тебе, Марта, – слегка упрекнул ее Мартин, понимая, что жене все еще было не по себе от этих особенностей жизни на Западе.

      – Привычный уклад и правда нарушается, – доброжелательно пояснил Таддеус. – В ярмарке участвует весь город. В последний день торгов состоится большое празднество рядом с церковью. Еще будут танцы. Почти все женщины будут готовить еду. Пироги моей Ханны славятся по всей Монтане.

      Ханна залилась краской и зашикала на мужа.

      – Я с нетерпением жду всего