Взорванный океан. Сергей Зверев

о стеклянную прозрачную столешницу и зашуршал бело-желтой пачкой с нарисованным на фоне пирамид симпатичным верблюдом, выуживая сигарету. Щелкнул дорогой зажигалкой, выпустил первое голубоватое облачко душистого дыма и, вспомнив про глупую бабочку, повернул голову в сторону снизу доверху застекленной стены, за которой пряталась в темноте скупо освещенная просторная веранда. Бабочка, жестоко обманутая инстинктом, все еще продолжала биться в прозрачное стекло с монотонностью заведенного неведомой рукой механизма.

      – Вот, Джонни, видишь ту дуру? Она думает, здесь солнце, тепло и жизнь, а тут… Счас, погоди…

      Светловолосый с трудом поднялся и, покачиваясь и что-то угрожающе бормоча вполголоса, открыл затянутую противомоскитной сеткой дверь и вышел на веранду. С минуту постоял, с пьяной ухмылкой скептически наблюдая за быстро мелькавшими крылышками мотылька, затем с неожиданным проворством выбросил вперед руку и старательно растер невесомо-хрупкое создание по холодноватому стеклу. Брезгливо поморщился и тщательно вытер ладонь о светлые шорты, после чего вернулся в комнату, плюхнулся в кресло и торопливо налил еще с треть стакана.

      – Вот, Джонни… Она думала, что здесь ее ждет рай, а мы ее шмяк – и все. И нет ничего.

      «Ни-че-го. Так и мы: суетимся, мечемся, глотки друг другу рвем – и все из-за этих денег поганых! Думаем, что они нам рай подарят. Свободу, независимость, гарантию нормальной жизни… Да черта с два! Ведь на самом деле мы за миражами гоняемся, а все миражи врут, одна видимость и обман сплошной. Думаешь, люди с по-настоящему большими деньгами спят спокойно? Не-ет, брат, они за эти большие деньги платят как раз самым главным – свободой и покоем. Бомж – он свободен, а миллионер – нет. Мы думаем, что ловим деньги, а это они ловят нас. Поймают и как псов держат на цепи, ха-ха-ха. Как глупых Трезоров. А частенько и как ту бабочку – шмяк и все… Я вот сейчас хотел бы в заснеженной тихой деревушке русской в баньку сходить, веничком похлестаться, а потом по морозцу пройтись, снежком белым полюбоваться. А сижу здесь, в этом раю зачуханном, и лишний раз на свежий воздух боюсь выйти… Как в том мультфильме про попугая? «А вы бывали на Таити?» Ну, приехал я на Таити, и что? Да пропади они пропадом, эти острова и этот рай…»

      Вообще-то Игорь Владимирович Лещинский был человеком почти непьющим и настоящих пьяниц вполне искренне презирал и полноценными, нормальными людьми этих тупоголовых пленников зеленого змия не считал. Да и по роду своей деятельности вращался господин Лещинский в таких кругах, где предпочитали более или менее здоровый образ жизни, а сама жизнь и работа практически не оставляли времени на какие-либо развеселые оргии.

      Должность заместителя высокопоставленного чиновника из очень солидной конторы, известной практически всему миру под названием «Росвооружение», и вульгарная пьянка по определению не могли сосуществовать рядом. Это выглядело бы примерно так же, как развалившийся в чистеньком кресле чопорно-солидной консерватории грязный и вонючий бомж, прихлебывающий из горла дешевое пиво под звуки какого-нибудь