Освобождение Калинина. Максим Фоменко

2 декабря 1941 года.

      Таким образом, главная задача по выходу в тыл клинской группировки противника возлагалась на 31-ю армию, а освобождение Калинина, по сути, становилось лишь промежуточной задачей, которую требовалось решить силами 29-й армии. При этом направление удара 31-й армии по сравнению с директивой Ставки несколько смещалось на запад от Тургиново, хотя в целом оно не противоречило указаниям вышестоящего руководства.

      Интересно, что, оценивая противника, штаб фронта исходил из факта наличия на участке 31-й армии двух пехотных дивизий, совершенно не учитывая возможности переброски в указанный район частей с других участков.

      Вероятнее всего, на характер подготовки операции повлияла общая ситуация с организацией штабной работы, сложившаяся в ходе формирования Калининского фронта.

      Командующий войсками 31-й армии генерал-майор Василий Александрович Юшкевич.

      И. С. Конев вспоминал:

      «…предстояло подготовить и провести наступательную операцию, когда фактически еще не существовало штаба Калининского фронта, не было ни начальника штаба, ни своих органов тыла и снабжения. При мне работали лишь небольшие, взятые из штабов армий и дивизий группы офицеров-операторов, разведчиков, артиллеристов, связистов и инженеров. Хорошо, что прибыл назначенный членом Военного совета корпусной комиссар Д.С. Леонов. С ним мы направили основные усилия в помощь командующему 31-й армией генералу В.А. Юшкевичу. На участке этой армии сосредоточивалась ударная группировка, сформированная из наиболее боеспособных соединений. Необходимо было к началу операции обеспечить войска боеприпасами, провести инженерные работы для форсирования Волги по льду. С Д.С. Леоновым и В. А. Юшкевичем я неоднократно выезжал на передний край обороны, тщательно изучал подходы и подступы к Волге, характер обороны противника, анализировал данные разведки»[18].

      Далеко не всё было в порядке и с работой штабов нижестоящих инстанций. Например, 2 декабря в приказе войскам Калининского фронта «О недочетах работы шифротдела штаба 31 Армии» отмечалось, что «со стороны начальника шифротдела штаба 31 А подполковника Лазарева допущено безответственное отношение к служебным обязанностям и сохранению военной тайны», заключавшееся в следующем: «В октябре 1941 года шифротдел штаба 31 Армии размещался в д. Рамешки на частной квартире совместно с домохозяином. Вся работа с шифро-документами производилась в присутствии членов семьи. Доступ начсостава штаба в шифротдел не ограничивался».

      В приказе также утверждалось, что «дисциплина среди командиров шифротдела находится на низком уровне, в результате помощник начальника 8-го отдела мл. лейтенант Исакин 27.11.41 года при зашифровании боевого приказа на наступление допустил пропуск текста – не зашифровал время начала наступления, приведшее к несвоевременному началу наступления 119 сд, которая вместо 13:30 начала наступать в 16:30 27.11.41 года». Командующий фронтом потребовал «навести порядок в работе шифротдела Армии, гарантирующий надёжное сохранение государственной тайны»[19].

      Так или иначе, 2–3 декабря,

18

Конев И. С. Указ. соч.

19

ЦАМО РФ. Ф. 213. Оп. 2002. Д. 4. Л. 11.