Спаситель Кремниевой долины. Как я защищал стартапы от бюрократов. Брэдли Туск

невыполнимой. И десятилетия назад город просто перестал строить новые туалеты.

      Но в переговоры о реконструкции парка Ист-Ривер, который граничит с районом Ист-Ривер на Манхэттене от Чайна-тауна до Ист-Вилледж, каким-то волшебным образом оказалась включенной тема об установке новых туалетов. Такое иначе как праздником не назовешь! А раз праздник, значит, на открытии нового объекта надо перерезать ленточку.

      Но постойте: почему именно ленточку? Почему не что-то ближе к теме? О да. Вместо ленточки у нас был большой, красивый рулон туалетной бумаги – его торжественно развернули, бумагу торжественно перерезали, событие отпраздновали и, естественно, пропиарили по полной программе. Действо произвело впечатление на всех – от Стивена Рубинштейна, нью-йоркского пиар-гуру, до таких магнатов, как Джордж Штайнбреннер и Руперт Мердок. В общем, когда Чаку Шумеру понадобился новый директор по коммуникациям, ему рекомендовали меня.

      Чак всего два года назад прошел в сенат, вытеснив давно засидевшегося там Эла Д’Aмато. Чак всегда был (и есть) профессиональным политиком, причем высококлассным. По окончании Гарварда и Гарвардской юридической школы он, к разочарованию своей еврейской мамы, решил бороться за место в Ассамблее штата Нью-Йорк, вместо того чтобы устроиться в престижную юридическую фирму. (И как я его понимаю!) Приемы его избирательной кампании казались одновременно гениальными и безумными – он буквально стучался в дверь каждого избирателя в округе. 99 процентов из них вообще мало интересовало, за какое именно место он там борется; но серьезный молодой человек, который нашел время лично явиться к ним домой, казался им вполне резонным выбором. Тот же трюк он повторил через несколько лет, чтобы попасть в палату представителей (правда, в основном уже заменяя личный контакт широким освещением в прессе), а в 1998 году тем же способом прорвался и в сенат.

      Если бы Чак был футболистом, то непременно полузащитником, который на каждой игре стремится пройти вперед. Всего три метра – а клубы пыли до небес! Его энергия, профессиональная этика и невероятный драйв на практике выливались в бесконечные пресс-конференции на любую мыслимую и немыслимую тему (например, завышенные цены на хлопья к завтраку) – и все для того, чтобы ньюйоркцы видели, как напряженно он трудится. Чак понимал: избиратели на самом деле не знают, чем целыми днями занимаются законодатели. И если внедрить им в головы мысль, что он «настоящий трудяга», большинство будут полностью удовлетворены. К тому же, завоевав такую репутацию, он мог бы заниматься тем, что любил больше всего, – привлекать внимание. Мир Чака всегда вращался вокруг общения с прессой – день за днем, с утра до вечера.

      Главным событием недели была воскресная пресс-конференция. Она объединяла в себе все, что привело Чака к успеху, а именно: в отличие от коллег, он был готов трудиться и по воскресеньям; воскресные вечерние новости традиционно имели самый высокий рейтинг, а газеты, выходящие в понедельник, жаждали новостей – какую бы глупость вы