Мой пылкий лорд. Гэлен Фоули

считая от сегодняшнего дня. Если вы не найдете Грина, я уверен, что он вернется. Пока же мы выжмем наши собственные источники информации касательно предполагаемого воскрешения Барду. Идите.

      Отпустив также и девушек, Люсьен послал Толберта найти Леонидовича, после чего остался ждать в своем наблюдательном пункте наедине со своими демонами. Клод Барду, будь он трижды проклят!

      Вид у него был растерянный. Он тяжело вздохнул и сел в ожидании, когда Толберт приведет Леонидовича. Опершись локтем о грубый деревянный стол, он прижал к глазам кончики пальцев. Господи, как ему хочется забыть о том, что произошло тогда, но стоит закрыть глаза, как он видит подвал, где его держали в темноте и одиночестве несколько недель, голодного и избитого. Люсьен все еще ощущал вкус крови во рту – последствия самой изобретательной пытки Барду, когда его связали ремнем и вытащили два коренных зуба, чтобы наказать за отказ говорить. Но физическая боль – ничто в сравнении со стыдом, который он испытывал от сознания, что Барду удалось в конце концов вытянуть из него одно имя – Патрик Келли.

      Люсьен содрогнулся от мучительного стыда. Отец посвятил Люсьена в тонкости дипломатии, однако именно Келли, ирландец с отважной душой, научил его практическим умениям разведчика. Доведенный пытками до безумия, крича в полусознательном состоянии, Люсьен в конце концов выдал местонахождение Келли. Когда ему удалось сбежать из тюремной дыры, было уже поздно предупреждать ирландца, что его ищут французы. Келли исчез. Больше Люсьен не видел его и ничего о нем не слышал.

      – Милорд?

      Он в изнеможении открыл глаза, но попытался скрыть это, когда обернулся через плечо с вопрошающим видом. Лили, самая красивая из нанятых им куртизанок, прислонилась к стене в призывной позе.

      – Вам что-нибудь нужно? – сухо осведомился Люсьен.

      – У вас обеспокоенный вид. Я подумала, что вам, наверное, нужно общество. – Лили, гипнотизируя его взглядом сирены, пробежала пальцами по оборчатому вырезу своего платья. Отойдя от стены, она с томным видом направилась к Люсьену.

      Его взгляд скользнул по ней, во взгляде этом был голод настолько глубокий, что насытить его такие, как она, были не в состоянии.

      – Лили, соблазнительница вы эдакая, – проговорил он заученным праздным тоном, – вы же знаете, что я не смешиваю дело с развлечением.

      Люсьен напрягся, когда она положила руки ему на плечи и обошла вокруг его стула. Он вгляделся в ее лицо; Люцифер был в опасном настроении.

      Она обвила его шею руками.

      – Как вы всегда говорите, милорд, правила существуют для того, чтобы их нарушали!

      – Но не мои правила, крошка.

      – Что бы там ни случилось, я могу сделать так, что вам полегчает. Все, что от вас требуется, – это лечь и позволить мне ублажать вас. Возьмите меня к себе в постель, когда покончите с делами. – Она поцеловала его в щеку и прошептала: – Это будет бесплатно.

      И она принялась целовать его в шею и ласкать, а он сидел равнодушный, как камень. Потом Люсьен закрыл глаза.