Трудные леди школы Бауман. Марина Болдова

И довольный отец перевел ее в лицей.

      И тут Ксюша поняла, что не готова быть лучшей. Требовали все и на равных: математичка, русичка, химичка и даже физкультурник. Но, да ладно бы! Но математичка, эта курица, ставила ей тройки. И не за ошибки в решении, а за пропущенные запятые. И за неправильно, с ее точки зрения, оформленную работу. И Ксюша взбунтовалась.

      Отец, месяцами живший за границей, оставлял ее на мачеху и домработницу Лиду. Маргарита целыми днями где-то пропадала, Лида же, выполнив домашнюю работу, намертво приклеивалась взором к экрану телевизора. Никто не интересовался ее учебой, а уж тем более – настроением…

      Ксюша натянула куртку и присела на край скамейки, чтобы переобуться.

      – Ляшенко, ты почему не на уроке? – голос Мамзели, как ученики называли за глаза директрису лицея, раздался совсем рядом.

      – Меня выгнали, – соврала Ксюша.

      – Пойдем, разберемся. – Мамзель положила руку ей на плечо.

      Вся злость, до конца не истраченная на математичку, вдруг нахлынула на Ксюшу. Резко дернувшись, она вскочила и выбежала из здания. «Да пошли вы все!» – крикнула она громко, стоя на школьном крыльце.

      Глава 3

      – Бежим! – одна из девушек, пинавших словно нехотя что-то или кого-то на асфальте, успела заметить приближающийся патруль почти вовремя. То, что только «почти», она поняла по протяжному свистку, от которого заложило уши. Оказалось, те двое, которых она засекла, это еще полбеды. Настоящая беда в виде плохонького на вид мужичка стояла у нее за спиной и надрывно дула в сви- сток.

      – Сонька, двинь ему в ухо! – Танька Косова, что была ближе всех к жертве и пинала ее более ожесточенно, чем другие, поспешила на помощь подруге.

      Та, кого Танька назвала Сонькой, обернулась к мужчине, занесла руку для удара (она была как минимум на полголовы выше), но произошло неожиданное: тот перехватил ее запястье и заломил руку за спину.

      – У! Шпинек! Сука! Отпусти, больно! – заорала она.

      – Сиди тихо! – приказал спокойно тот, заламывая ей вторую руку. Щелкнули наручники. Он толкнул ее в сторону ближайшей лавки и повернулся к Таньке.

      – Не трогай! – Танька осторожно двигалась назад, к спасительным кустам. Вдруг ее спина во что-то уперлась.

      – Давай сюда свои ручки, девонька! – ласково пропел голос совсем рядом. «Все, капец!» – подумала она и попыталась сунуть руку в карман куртки.

      – И даже не думай! – Парень в милицейском бушлате повертел перед ее носом наручниками.

      Она все же дернулась. Споткнулась о тело избитой жертвы, выругалась уже в полете и приземлилась на пятую точку.

      – Вы, козлы, не знаете, кто ее отец! – раздалось от земли, и грязный палец ткнул в сидящую на скамейке подругу.

      – И кто же у нас отец? – Парень повернулся к скамейке.

      – Я – Софья Риттер, уроды!

      Трое мужчин переглянулись. Александр Риттер был председателем областного суда.

      Остальные девицы, воспользовавшись