Другие правила. Дмитрий Евдокимов

оставлена всего одна пехотная рота. С таридийской территории никто крепости не угрожает, с силирийской стороны любая угроза должна сначала преодолеть наше сопротивление.

      Передовая пехота шла на лыжах при минимуме боеприпасов и суточном пайке, всё лишнее было сдано в обоз. Белые маскхалаты уже не были диковинкой, и я имел возможность одеть в них все три имеющихся под моим началом полка, получивших усиленную зимнюю подготовку.

      Три лыжных полка – это сила. По крайней мере, в части устройства утоптанной зимней дороги. Если разведка и авангард армии вынуждены были двигаться по целине или по припорошенной свежим снегом узкой дороге, то середина и арьергард шли уже по хорошо набитому тракту.

      С самого утра было пасмурно и не очень холодно, градусов семь-восемь мороза. Иногда налетали резкие порывы ветра, продолжал срываться снежок. Пока терпимо, но были большие подозрения, что в ближайшее время погода может испортиться.

      К сожалению, так и произошло. Сразу после полудня снегопад многократно усилился, а порывы ветра становились всё чаще и продолжительнее. Видимость ухудшилась, в связи с чем я приказал убрать разведку с флангов и снизить до минимума расстояния между передовыми дозорами. В Нижней Вилковице не найдется второй сумасшедшей армии, решившейся вести боевые действия в такую погоду. Поэтому атаковать нас с флангов просто некому и нет никакой необходимости в риске потерять людей в надвигающейся метели.

      К четырем часам дня, когда я приказал устроить запланированный привал, вокруг уже бушевала полноценная вьюга. Видимость упала до десятка метров, и во весь рост встал вопрос о целесообразности дальнейшего движения. С каждой минутой вероятность потерять укрытую наметенным снегом дорогу становилась всё выше, а до цели всё еще было далеко.

      Компас мог с уверенностью сказать лишь то, что север находится слева от нас. Направление движения у меня было задано по силирийской карте, точность которой вызывала большие сомнения, дорога много раз виляла, и ни к одному ориентиру привязаться было невозможно ввиду отвратительной видимости. Что делать? Продолжать тупо двигаться на восток? И ведь хуже всего, что на меня все смотрят с надеждой, ожидают уверенного поведения и верных решений!

      На этот раз пронесло. Меня спас посыльный от командира первого Белогорского полка полковника Волкова, принесший весть, что аванпосты всё еще видят дорогу и потому хорошо бы сократить срок привала до минимума. Что ж, из нескольких зол принято выбирать меньшее – люди устали, но страх заблудиться и погибнуть в снегах чужой страны заставлял, сжав зубы, продолжать движение вперед.

      Армия снова двинулась в путь, сквозь снег и ветер, а я приказал отправить к Волкову нескольких силирийцев, хорошо знакомых с местностью. В условиях такой видимости любой опознанный ими ориентир может повлиять на ход всей кампании. Скорость движения сильно упала, но худо-бедно мы продолжали тащиться вперед почти до семи часов вечера, когда перед непогодой спасовали