Таэ эккейр!. Элеонора Раткевич

два меча. Это повинуясь велению его руки и ничьей иной клинки летят вверх и вновь послушно подставляют рукояти своему господину. Это он, Селти, способен принудить их к послушанию. Это его сила смиряет упрямую тяжесть и посылает мечи в полет наперекор их природе.

      Никто больше так не может. Никто. Во всем Найлиссе… и не только в Найлиссе.

      Вверх, снова вверх… а потом – в горло воображаемого врага, и от плеча наискось, до пояса… полет – и падение… сладостный всхлип вспоротого воздуха, сияющая дуга замаха… и снова тяжкий, раздирающий естество полет.

      Селти поймал мгновенно выблеснувшие на солнце мечи – как обычно, сначала левой рукой, потом правой. Он всегда обращал больше внимания на левую руку. Никто не любит сражаться с левшой. Даже он сам.

      – Долго я еще буду ждать? – надменно поинтересовался он.

      Замершие восхищенно оруженосцы наконец-то соизволили пошевелиться. Проклятье, ну почему Селти должен довольствоваться всяким нерасторопным дурачьем? Он, самый родовитый, самый могущественный из всех рыцарей Найлисса… разве такие слуги достойны его величия и мощи?

      Оруженосцы Левой и Правой Руки подскочили к господину почти одновременно и вытянулись в струнку, готовые исполнить свои обязанности. Селти усмехнулся в душе. Ничего, подождут. Раз уж они посмели заставить господина ждать себя – пусть-ка постоят, помаются. И пусть только попробуют вздох испустить или как еще недовольство выразить…

      Оруженосцы не посмели. Что ж, их счастье. Выждав подобающее время, Селти отдал им мечи. Сначала левый, потом правый. Ничего не поделаешь, за все приходится платить. И за единственное в своем роде мастерство – тоже. Ни один сопляк, мечтающий во благовремении сделаться рыцарем, не способен принять от него оба меча сразу – слишком уж велика тяжесть. Вот и приходится Селти вместо одного остолопа терпеть подле себя двоих. Экая докука. Злость берет, глядя на их неуклюжие старания. Что ж, старайтесь, голубчики, старайтесь. Хоть поперек себя узлом завяжитесь. Никакая, самая даже ревностная служба вам не поможет. Не видать вам рыцарского пояса, как собственной спины. Не для того Селти вас школит, чтобы потом вот так, за здорово живешь, отпустить вас и сменить на новую пару необученных ослов. Нет уж, шалишь. Когда кругом сплошное дурачье и быдло… ну, да провинция всегда остается провинцией, будь она хоть в одном дне езды от столицы. И кой черт дернул Селти привезти с собой собственных пажей и оруженосцев?

      А такой, что выхода у него не было. Не подобает родовитому вельможе, хоть бы и опальному, являться где бы то ни было без достойной его положения свиты. Пусть даже опала его и тайная, не всякому разумению внятная… тем более нельзя. Вот и приходится повсюду таскать за собой толпу неумех… посмешище, да и только. Это разве человек сторонний восхищенно склонит голову перед блестящим кортежем бывшего канцлера. Много ли они, сторонние, понимают? Не такая свита приличествует одному из первых вельмож королевства. Находить тайную утеху в том, чтобы с дерзким вызовом