Цветущий бизнес. Людмила Милевская

случай, на всякий случай, – склонившись надо мной, участливо приговаривала Катерина, бегущая в толпе санитаров.

      Здесь же, потирая руки, бежала и полная удовлетворения Иванова. Не отставал от нее и Ефим Борисович со своим портфелем.

      – Осторожно! Осторожно! – басом чеканила Людмила.

      – Слава богу, слава богу, – умильно радовался Ефим Борисович.

      Катерина своей могучей дланью припечатывала меня к носилкам, не уставая повторять:

      – На всякий случай, на всякий случай.

      Санитары старались, сопели и явно шли на рекорд. Я вопила без всяких результатов.

      Дурдом!

      Таким образом меня затащили в операционную, положили на стол и, пристегнув руки и ноги, совершенно лишили подвижности. Распяли.

      Иванова гаркнула:

      – Свет! – и огромная лампа, висящая надо мной, вспыхнула своими хищными глазками.

      И вот тут-то я и показала им всем (не исключая санитаров) на что способны мои голосовые связки. Я так орала, так орала, что даже дрогнула моя твердокаменная Иванова. Она набросила на мой рот компрессную повязку и приказала Катерине:

      – Прижми.

      Эта чокнутая тут же выполнила приказ. Я едва не лишилась своих ослепительных зубов, так добросовестно прижала повязку Катерина. Я пыталась ее укусить за руку, но подлая Людмила (женщина с опытом) предвидела это. Не зря же появилась на моем лице эта дурацкая повязка.

      Пришлось смириться, тем более, что орать практически было невозможно, а издавать жалкое мычание после того концерта, который я им закатила, мне казалось унизительным.

      Иванова склонилась надо мной, строго посмотрела в мои глаза и гаркнула:

      – Заткнись. Произведем осмотр. Это не больно.

      Я, всей душой желая вызвать доверие, бодро закивала головой, выражая готовность подчиниться и намекая на то, что пора бы уже снять компрессную повязку. Иванова проникаться доверием не пожелала и спокойно начала осмотр, снабжая его лаконичными комментариями типа «верхние конечности целы, ссадина в левом предплечье…»

      Потом санитары дружно перевернули меня на живот, при этом подлая Катерина компресса со рта не убрала. Иванова, пользуясь моим беспомощным состоянием, задрала пастельно-розовое платье выше спины и отводила душу на всю катушку. «Гематома в нижней области таза… – жизнеутверждающе чеканила она. – Сильное уплотнение в области верхней трети бедра…»

      И такой срам прямо на глазах у молодых санитаров. Уж лучше бы операция. Лучше бы она отрезала мне что-нибудь на свой вкус, садистка.

      Потом меня опять перевернули на спину, Иванова рявкнула:

      – Уколем, – и заговорщически посмотрела на Ефима Борисовича.

      Тот кивнул с пониманием, пропищал: «Анечка,» – и бог весть откуда появилась медсестричка с розовой поросячьей мордочкой.

      – Весь комплект? – жизнерадостно поинтересовалась она.

      – Безусловно, – с умнейшим видом подтвердил Ефим Борисович.

      Мне мигом впороли подряд три укола, после чего