Вице-канцлер Третьего рейха. Воспоминания политического деятеля гитлеровской Германии. 1933-1947. Франц фон Папен

застиг Германию с таким грузом репараций и задолженности, что вновь возникла угроза коллапса. Иностранные кредиторы потеряли свои деньги, а Германия – репутацию финансовой порядочности. Сегодня, после еще более страшной катастрофы, многие немцы, кажется, не желают воспринять тот факт, что побежденная страна может строить свое административное управление и экономику путем строгой бережливости и исключения любых расходов, которые могут показаться оскорбительными для внешнего мира.

      Я очень рано осознал неспособность общенационального и земельных парламентов предпринять решительные шаги для борьбы с социальной катастрофой, хотя в то время никто из нас и помыслить не мог, каким удобрением это послужит для семени, которое сажал в то время Гитлер. Тем не менее все больше людей проявляли недовольство неспособностью традиционных политических партий найти настоящее решение проблемы. Не имеющая прочного скелета власти Германия постепенно погружалась в бездну. Еще в сентябре 1923 года я написал памфлет «Диктатура или парламент?». Я утверждал в нем, что Германия находится на грани полного крушения и что спасение не придет от механического применения парламентских методов или от бесплодного столкновения застывших партийных доктрин. Я призывал к созданию правительства из независимых, ответственных личностей, лишенных радикальных или диктаторских склонностей, которые использовали бы остатки влияния государства для претворения в жизнь решений, разработанных для удовлетворения экстренных потребностей момента. Слова молодого депутата, практически никому не известного, имели мало веса. Гитлер закладывал фундамент своего будущего куда более надежно, устраивая марш на Фельдхернхалле[35] в Мюнхене, в отраженном свете славы одного из двух наших великих героев времен войны – генерала Людендорфа.

      Как и во всякое время революционных изменений, радикальные партии были на подъеме, и различные формы марксизма привлекали к себе наибольшую поддержку. К счастью для Германии, среди социал-демократов нашлись граждански мыслящие руководители вроде Эберта и Носке, которые противостояли большевистской буре. Несмотря на их ответственный, государственный подход к ситуации, основная программа их партии по-прежнему превозносила классовую борьбу и противостояла влиянию религии. Призыв к «диктатуре пролетариата» был слышен от всего спектра марксистских группировок, хотя на практике применялась более умеренная политика. Германские социал-демократы всегда считались на Западе более демократичными, чем они были на самом деле. Точно так же во Франции социалисты, подобные Леону Блюму, были более терпимыми, в Великобритании классовая борьба и антиклерикализм никогда не являлись догматами лейбористской партии, а в Соединенных Штатах члены профессиональных союзов по-прежнему голосовали за одну из двух традиционных партий.

      Противоположный лагерь составляли партии консерваторов и либералов, ни одна из которых

35

Имеется в виду провалившийся путч 1923 года, в результате которого Гитлер и Гесс на короткое время оказались в тюрьме Ландсберг. (Примеч. авт.)