Барселонская галерея. Олег Рой

на город. Разноцветные вспышки и россыпи огней можно было наблюдать аж в трех местах – над Кремлем, над Красной Пресней и еще где-то вдали, кажется, в районе Ленинских гор. Денис бежал проворнее всех и первым оказался у перил широкого балкона. Он забил местечко Олегу, но приятель отчего-то не торопился полюбоваться на салют.

      – Олег, ты где? – крикнул Дэн.

      Георгий Борисович тоже поискал друга сынишки и увидел, что тот робко жмется в дверях, прячась за спинами взрослых. Денискин папа решил, что мальчик просто стесняется. Желая исправить положение, он взял Олега на руки и посадил к себе на плечи.

      Денис даже позавидовал. Вот это да! На папиных плечах, на балконе, над всеми взрослыми! Как, наверное, все здорово видно! Повезло! Но друг восторга явно не разделял, сидел ни жив, ни мертв и бледнел на глазах. «Он боится! – догадался Дэн. – Олег боится высоты! Бедняга…» Тогда Денис ничего не сказал ни Олежке, ни кому-либо другому. Но, украдкой наблюдая за приятелем, не раз убеждался в верности своего предположения.

      И вот теперь эта информация пригодилась. Сочетание колеса обозрения и морской свинки казалось беспроигрышным.

      Дэн был уверен, что Олег не примет пари, начнет придумывать, как отвертеться. Но Игнатенко, как ни странно, согласился. И снова выиграл.

      В Парк культуры отправились в воскресенье, и тоже почти всей толпой, человек двадцать пять. У колеса обозрения кинули жребий. Первым выпало ехать Денису. Он, смеясь, взял у Лизки зверька, понадежнее спрятал под курткой и занял место в кабинке. Следом за ним уселись и остальные ребята. Внизу остались только Олег Игнатенко и Оля Большакова.

      – Оль, ты чего там стоишь, поехали с нами, тут место есть! – замахала ей рукой Эльмира Сейфуллина.

      Оля покачала:

      – Не, не хочу. Я здесь побуду.

      И кабинки, сопровождаемые смехом и веселым гомоном ребят, поплыли вверх, а Оля и Олег остались вдвоем. Несмотря на длинную очередь желающих покататься на аттракционе и толпы гуляющих в парке, мальчик и девочка чувствовали себя так, точно были одни в целом мире.

      Олег потупился и спрятал в карманы мигом вспотевшие ладони. Он совершенно не знал, как себя вести, о чем говорить, только стоял и мялся, красный, как вареный рак. И вдруг Оля заговорила сама:

      – Я колесо обозрения не люблю. Мне больше качели нравятся, знаешь, такие, как лодки. А тебе?

      – И мне тоже…

      – А еще, говорят, тут здорово, когда чешский луна-парк приезжает. Только я ни разу не была. Это летом бывает, а меня летом родители на дачу увозят. А у вас есть дача?

      – Нету. Зато я был в луна-парке! В прошлом году с Дениской и его папой.

      – Правда?

      – Честное слово! Я в тире стрелял, жвачку выиграл, шарики такие разноцветные, вку-у-усно! А еще мы в комнате страха были, только это не комната вовсе, а туннель такой, в нем на машинке ездишь… Едешь в темноте, а тут на тебя из-за угла раз – и скелет!

      – Ух ты! Страшно, наверное, было?

      – Нет, конечно! Это ж для детей…

      Они и не заметили, как