Найти себя. Валерий Елманов

– во взводе оказалось аж три земляка, к тому же один из них и вовсе был одноклассником, призванным раньше.

      Честно признаться, я даже к идее осушения старинного псковского болота под названием Чертова Буча, которой со мной по секрету поделился дядя Костя, отнесся с равнодушным снисхождением – чем бы дитя ни тешилось. В конце концов, если уж так хочется извлечь из болотных глубин заветный камень, обладающий некой силой, пусть попробует.

      Про себя же знал, что какая бы ни была эта сила, но воскресить никого не сумеет, значит, мне она не помощница. Да и у дяди навряд ли получится что-нибудь путное, хотя и хуже от этого тоже никому не будет.

      Теперь получалось – будет. И еще как будет. И самое обидное, что «досталось на орехи» именно тому, кто давно не помышлял о каких-либо переменах в своей жизни, тем более столь кардинальных, и сбывшаяся ныне давняя мечта давно перестала быть таковой в моем представлении.

      Вот почему при виде волхва моим первым побуждением было... вернуться обратно. Какой уж тут романтизм, когда задубел до чертиков! Однако мой деликатный намек волхву не прошел. Световид оказался на редкость проницательным и пояснил, что он всего-навсего простой волхв, а потому власти над временем никогда не имел, после чего глубокомысленно изрек:

      – А ведь ты не княж Константин.– И сразу пояснил: – Тот бы нипочем обратно не запросился, да еще вот так сразу, даже не оглядевшись. Опять же, хошь и млад ты, ан задору в очах не зрю – тусклы они у тебя.

      Деваться было некуда и пришлось колоться, хотя и не до конца. Здраво рассудив, что к сыну отношение должно быть получше, чем к племяннику, я не стал поправлять старика в его ошибочном представлении – грех не воспользоваться тем, что само плывет в руки.

      Но, представившись сыном княж-фрязина Константина Юрьевича, я тут же вернулся к самому интересному для себя, на этот раз впрямую полюбопытствовав насчет дороги в обратном направлении.

      – Уж больно ты скор,– вновь попрекнул меня Световид.– Нет чтоб пожить, к люду честному приглядеться, удаль свою молодецкую народу выказать, яко твой батюшка, а ты эвон засобирался уже...

      – В другой раз непременно,– пообещал я со смиренным вздохом.

      – Другого для тебя не будет,– заверил он меня.– И то чудо, что ты ныне тута очутился.– Он задумчиво произнес: – Никак трешшит времечко, худа б не приключилось.– И умолк, сурово хмуря седые кустистые брови.

      Я терпеливо ждал, опасаясь не вовремя сказанным словом прогневать волхва.

      – А ты чего уселся-то? – наконец вышел он из своих раздумий.

      – Мне бы обра...– вновь заикнулся я, но волхв даже не дал договорить, оборвав на полуслове.

      – Внемли и запомни, повторять не стану. Допрежь возврата ты поначалу самого себя сыщи да то, что прежде утерял,– загадочно произнес он.– Вот егда сыщешь, тогда сызнова и потолкуем.– Он помолчал, с усмешкой разглядывая меня, после чего добавил такое, чего я и вовсе не ожидал услышать: – И к тому времени, как знать, можа, тебе тут так по нраву придется, что и вовсе остаться восхочешь.

      Я