Семь бед – один ответ. Алексей Лютый

стену так, что потом трое кротов в течение суток проводили спасательные работы по его освобождению. Да Горыныча, к тому времени уже вставшего на крыло, едва не сбросило в воду.

      Ахтармерз уже вовсю парил над спорящей троицей, закладывая лихие виражи и поливая ментов сверху потоками лингвистических испражнений на тему умственных способностей гуманоидного класса вообще и данных индивидуумов в частности. Рабинович язвил без перерыва, успевая так лихо давать отпор всем своим оппонентам, что его любимая тетя Соня пришла бы в неописуемый восторг и безропотно отдала бы Сене пальму первенства в базарно-торговых перепалках.

      У Вани Жомова, чей словарный запас был явно беднее, чем у остальных собравшихся, все аргументы в споре о личных качествах и степени вины кого-либо из четверки сводились в основном к возгласам «а в рыло?» и швырянию в море особо крайних камней. Впрочем, камни на него не обижались. Им было все равно, где лежать, и они тихо тонули, выбирая на дне моря местечко поуютнее для нового места жительства.

      Только я в дискуссии не участвовал. (Что я, дурак что ли?) И первое время даже пытался растащить спорщиков, вцепляясь зубами в штанину то одному, то другому. Но затем плюнул на все и, отойдя подальше, начал метить территорию, презрительно поглядывая на ментов. Впрочем, через пару минут мне это занятие крайне надоело. Найдя себе место посуше, я преспокойно улегся на брюхо и, положив голову на передние лапы, закрыл глаза. Мол, кончите орать, разбудите!

      Неожиданно этой семейной идиллии пришел конец. Ахтармерз, набравший от злости к тому времени уже приличный размер и максимальную высоту полета, вдруг прекратил участие в перебранке и, развернувшись по направлению недавнего маршрута движения ментов, на несколько секунд завис в воздухе. Затем, резко спикировав вниз и потеряв на пути девяносто процентов объема, опустился на плечо Рабиновича и отчетливо проговорил:

      – Не хотелось бы отрывать вас от дискуссии, но мною с высоты бреющего полета замечены подозрительные дымы примерно в двух кабельтовых к норд-осту.

      – Уйди, просроченный освежитель воздуха. – Сеня, брезгливо поморщившись от нестерпимого запаха из пастей Горыныча, стряхнул его с плеча и, когда тот спикировал в руки к Попову, поинтересовался:

      – И что там происходит?

      – Думаю, эскадра адмирала Тирпица прикрывает высадку десанта в Норвегии, – рапортовал Горыныч и тут же двумя крайними головами удивленно посмотрел на третью. – Упс!..

      – А Тирпиц, это кто? – ничего не понимая, поинтересовался Жомов.

      – Ваня в кожаном пальто! – буркнул Рабинович и, не дожидаясь комментариев на свою реплику, кивнул головой. – Ладно. Пошли посмотрим. Где дым – там люди. По крайней мере выясним, где находимся.

      Пришлось прекратить изображать спящую принцессу и бежать вперед, оставив далеко позади остальных путешественников. Горыныч, вновь успев основательно промерзнуть на холодном и сыром воздухе загадочного побережья, опять переместился в теплое нутро