Дедушка на выданье. Дарья Донцова

пилинга кожи. Процедура давно известна, она дает хороший эффект, но болезненна и должна проводиться под неусыпным вниманием специалиста. В креме, которым воспользовалась Алла, процент кислоты зашкалил за все, даже неразумные, пределы.

      Я усмотрела в этом рассказе небольшую нестыковку.

      – Вы говорили, что химический пилинг болезненен?

      – Да, – согласился Болотов, – многие омолаживающие процедуры не очень приятны, ну, допустим, термаж. Между прочим, даже простая фотоэпиляция сомнительное удовольствие, но многие женщины готовы терпеть боль ради красоты.

      – Странно, что Алла смирно лежала на диване, пока кислота разъедала кожу! – воскликнула я. – Она ведь знала, что обычно крем не причинял ей таких страданий. Почему она сразу не кинулась в ванную смывать средство?

      Болотов обхватил колено рукой.

      – Вот и я задал себе тот же вопрос! Алла рассказала про сон, который буквально свалил ее с ног. Знаете, о чем я подумал?

      Я кивнула.

      – Настой из трав. В него добавили снотворное.

      Андрей подтвердил:

      – Да. Я сделал анализ остатков и обнаружил в настое сильный препарат. Его нет в открытой продаже, он используется исключительно в больницах. И в моем научном центре он есть.

      Глава 7

      – Вы не обратились в милицию? – чисто ради проформы осведомилась я.

      Болотов поджал губы.

      – Поставьте себя на мое место. Кислота содержалась в креме, который приготовил я. Лекарство было в настое, сбор трав тоже рекомендовал и вручил Алле я. У меня, как у производителя косметики и средств по уходу за кожей, есть свободный доступ и к кислоте, и к снотворному. В кармане лежат ключи от квартиры Аллочки. Ну и что подумают менты?

      – Что муж решил изуродовать жену, – вздохнула я. – Но, на мой взгляд, им следовало задать дополнительные вопросы. Зачем Болотову убивать свой бизнес? Едва весть о произошедшем разнесется по Москве, продажи вашей продукции упадут до нуля. И слишком явные улики наводят на мысль, что вы тут ни при чем.

      – Очень мило, – устало сказал Андрей. – Спасибо за разумные слова, но простой мент – охотничья собака: взял след и попер напролом через кустарник. Меня бы стопроцентно заподозрили, арестовали, потом, конечно, адвокаты вытащили бы, но что было бы с Аллой? Кто бы ее лечил? Мы пережили ужасное лето. Аллуся лежала в центре, я поселился около нее, боялся любого посетителя, не доверял ни врачам, ни медсестрам, все процедуры проводил сам, старался не оставлять Аллу ни на минуту.

      – Представляю, какие сплетни побежали по коридорам медцентра, – вздохнула я.

      – Нет, – неожиданно возразил Болотов. – Я уже говорил про VIP-отделение, оно расположено в пристройке, туда имеет доступ весьма ограниченное число сотрудников лаборатории. Ко мне подчас обращаются люди, которым совсем не нужна огласка. Ладно, раз уж пошел совсем откровенный разговор, скажу. Кое-кто готов испробовать на себе средства, которые пока не поступили в продажу.