Волею богов. Дмитрий Иванов

день. Какой он солнечный и ясный. Чистый, прозрачный, словно горный хрусталь, воздух наполняло пение птиц. Лёгкий ветерок принёс из сада свежий аромат трав, разбуженных капельками росы. Такое утро могло вполне показаться прекрасным, умиротворяющим, исполненным вдохновения и надежд, если бы не роковые события двумя днями ранее. И, несмотря на яркие краски, чудесные звуки и запахи, на сердце у Уэмака лежали грусть и тревога. Всё уже решено. Путь выбран. Вещи погружены. Оставалось только отправиться в дорогу. Молодой мужчина нервно сжимал в руках чашку какауатля[27], делая мелкие редкие глотки. Кусок не шёл в горло, но царевич заставлял себя пить, думая, будто бодрящий напиток позволит побороть внутреннюю дрожь.

      Решив в последний раз окинуть взглядом родной город, Уэмак поднялся на башню – самую высокую точку дворца, выходившую на большую площадь, где собирались заговорщики, готовые отправиться в путь. Он видел, как прибывают новые и новые люди – члены семей, соратники, слуги и рабы его сторонников. Кое-кого сын почившего правителя знал, других же видел в первый раз. Вот один молодой парень повернулся и пристально посмотрел в его сторону. Злоба? Презрение? Укор во взгляде? – отсюда с высоты невозможно понять. Но царевич предпочёл отвести глаза. Сколько таких тяжёлых молчаливых упрёков ещё предстоит вынести, когда он присоединится к своим людям? Но только не сейчас. Слишком рано. Ещё не пришло время.

      Уэмак посмотрел вдаль, на запад. Прямые улицы разделяли ровные ряды усадеб и дворцов знати. Чистые, покрытые толстым слоем извёстки стены и цветущие деревья касахуатль[28] белели на фоне густой зелени садов. Дальше от центра города шли дома простых жителей, покрытые серыми крышами из тростника. А за ними – поля и террасы, засеянные кукурузой, бобами и тыквами. Туда по утоптанным, не знавшими обуви ногами, тропинкам шли крестьяне, неся на плечах большие деревянные заступы. Именно с запада должен прибыть с войском Кецалькойотль. Наверняка они уже на полпути спешат попасть в столицу как можно раньше. Горизонт заслоняли тёмные силуэты гор, отделявших Ойаменауак от Амаштонцинко. А за ними далеко-далеко, должно быть, стояло вечно цветущее маисовое дерево запада, а на его вершине сидела огромная синяя птица с хищным клювом и острыми, как у ягуара, когтями.

      Царевич перевёл взгляд на юг. Здесь, поодаль от дворца правителя, находился рынок. Каждый день сюда спешили сотни торговцев со своими товарами. Большинство тащило тяжёлые корзины и ящики сами, те же, что побогаче, возглавляли длинную вереницу носильщиков. Они шли с грузами в огромных плетёных коробах на специальных рамах, к которым привязывались концы налобной повязки. Чего только ни продавали на южной площади: кукурузу, тыквы, мешки фасоли и перца, бобы какао, томаты, ваниль, плоды кактуса нопалли[29], соль, кувшины хмельного напитка октли[30], собак разных пород, индеек, кроликов, рыбу, перепелов, сушёных кузнечиков, посуду из глины и дерева, благовония,

27

Какауатль – напиток ацтеков из какао, перца и специй, считался очень дорогим, позволить себе пить его могли только представители элиты. От него пошло наше слово «шоколад».

28

Касахуатль (мекс. «Касагуатес») – Ipomoea arborescens. Дерево семейства вьюнковые, цветущее белыми цветами, воспетое в мексиканской поэзии и фольклоре.

29

Нопалли – опунция, растение семейства кактусовые. Кисловатые на вкус сочные плоды опунции съедобны. Их традиционно выращивали индейцы Мезоамерики. Существовало несколько сортов.

30

Октли – слабоалкогольный напиток, получаемый путём сбраживания сока агавы. Ему придавалось сакральное значений. Пульке использовали в ритуалах. Его употребление считалось признаком высокого статуса. Однако появляться в пьяном виде на улице было запрещено.