Сердце сумрака. Рин Чупеко

сжал мою руку. Он знал, чего я хотела. Я всегда просила его по пути сворачивать в одно и то же место.

      – Конечно.

      Кладбище располагалось неподалеку от квартала Ив. Согласно обычаю, значительная его часть отводилась под могилы аш и Искателей смерти, чьи надгробия отделялись от обычного населения полосой высаженных одуванчиков. «Даже после смерти, где все, казалось бы, равны, важных персон превозносят над остальными при помощи лучших растений», – подумала я.

      В самом центре кладбища возвышался небольшой памятник. Статуя Вернаши из Роз, основательницы Киона и вместе с тем его первой аши. У подножия статуи бронзовыми буквами была высечена одна-единственная фраза, ставшая посвящением для всех тех, кто служил на благо королевства и отдал за него свою жизнь. Я проследила подушечками пальцев написанные слова:

      «Жизнь, за которую стоит умереть, стоит прожить».

      Сначала мы постояли среди надгробий Искателей смерти, где Кален в молчании почтил память своих погибших братьев. А после двинулись в сторону аш, а точнее, к одной определенной могиле.

      – Доброе утро, Полер, – нежно поприветствовала я ее, опустившись на колени. Серая каменная плита, не поросшая мхом, в отличие от окружающих ее надгробий, блестела на солнце. Сегодня на ее могиле бережно покоился букет свежих лилий – дело рук Альти, заключила я.

      К сожалению, мои ежедневные паломничества на место ее погребения не могли заглушить чувства вины. Для этого трех месяцев будет недостаточно. Как не хватит и тридцати лет.

      – У меня бывают видения, – тихо поделилась я с ней. – То ли это просто плохие сны, то ли что похуже. Иногда мне снится, что ты жива, вот только Аена с помощью дэва убивает тебя снова и снова. Иногда на месте жертвы оказывается Микаэла, Альти, Лик или Зоя. А порой мне снится, что весь Дом Валерианы охвачен огнем. И это видение настолько реальное, что я кожей ощущаю жар и горящее в моих волосах солнце. Лишь Калену оказывается под силу прогнать эти кошмары. Неужели таково мое наказание за то, что я не сумела тебя спасти?

      Кален хранил молчание, обхватив меня руками, пока я тщетно пыталась сбросить, будто старую кожу, свои грехи.

      Тогда я сплела крошечную руну перед надгробием Полер, и сорвавшиеся с моих пальцев нити магии погрузились в землю. Я исследовала почву в поисках любой искры, малейшего признака жизни, которые можно было извлечь из ее костей, чтобы, умножив их, поднять ее тело из могилы, которое улыбнется мне и скажет, как же глупо я себя вела в ее отсутствие.

      Но я ничего не чувствовала. Какой бы могущественной силой ни обладали Костяные ведьмы, они не могли оживить серебряное сердце.

      – Тия. – Кален сознавал бесплодность моих попыток и все равно позволял мне заниматься самобичеванием. Он полагал, что так я могла изгнать живущих в моей душе демонов? Попросил бы он меня остановиться, знай, что этого не произойдет? – Нам пора уходить.

      Я взглянула на свое стеклянное сердце, внимательно изучая его поверхность на предмет черных всполохов, которые проявились в суровый день смерти Полер. За последние несколько недель количество темных