Операция «Кристалл». Фридрих Незнанский

строгости, он был фанатично предан Аллаху. Но теперь смуглолицему пареньку становилось все сложней и сложней подчиняться законам шариата. С завистью наблюдая за своим окружением, свободолюбивым, наслаждающимся жизнью молодняком, он однажды не выдержал, окончательно сдался. И его унесло течением.

      Пристрастие к выпивке и наркотикам — это еще полбеды. Особенно тяжело ему было совершать вечерний намаз — время молитвы совпадало с разгаром буйного веселья в самом разгульном клубе Лондона, на Пикадилли. И хотя в багажнике «роллс-ройса» всегда лежал коврик для намаза, он так и оставался там невостребованным — не молиться же на глазах у всей честной компании, посреди танцующей толпы, в скачущих огнях светомузыки… А после клуба, когда белая ниточка на запястье сливалась по цвету с черной, Мухамед уединялся с какой-нибудь смазливой и крепкозадой девчонкой и до самого утра удивлял ее своим восточным темпераментом.

      Папаша Ясер находился в полнейшем неведении относительно времяпрепровождения любимого сыночка. Он доверял Мухамеду.

      В тот вечер все было как обычно, по полной программе. Друзья, кокаин, джазовый клуб. Настроение — лучше некуда, да еще и «Челси» выиграл у «Арсенала» с крупным счетом, что тоже необходимо было отметить.

      Вдоволь наплясавшись, веселая ватага ввалилась в ночной паб, пропустить по пинте темного пива.

      Прознав о богатеньком посетителе, хозяин заведения тотчас же спустился в зал, чтобы лично выразить Махлюфу свое почтение.

      — Я хотел бы остаться в тесной компании своих друзей, — попросил его Мухамед, протягивая несколько крупных купюр.

      — Нет ничего проще, — заискивающе улыбнулся хозяин, беря из денежного веера только одну бумажку. — Через несколько минут помещение будет в вашем распоряжении.

      Все смотрели на Махлюфа с нескрываемым восхищением, как на идола. Еще бы! Для него нет ничего невозможного! О, как ему нравилось ощущать себя предводителем!

      Компания гудела, пиво лилось рекой, а на стойке бара отплясывали невесть откуда взявшиеся стриптизерши. Это хозяин решил использовать купюру Мухамеда по назначению и очень жалел о том, что не взял весь стерлинговый веер. Кто знает, когда еще царьку вздумается наведаться в его паб?

      — Я Дженни. Ты меня помнишь?

      На Махлюфа смотрели влажные светло-голубые глаза. Какая очаровательная мордашка… И приятный ирландский акцент…

      — Помню, — ответил Махлюф, хотя и не был твердо уверен, что они прежде встречались. Да и сколько их было-то?

      — Вообще-то мои предки ругаются, когда я поздно возвращаюсь домой. — Дженни провела тыльной стороной запястья по его щеке.

      Вскоре они остались одни. Остальные парни и девчонки разбились на шумные группы по интересам. Кто-то забавлялся игрой в «бутылочку», кто-то метал дротики, а кто-то уже дрых безмятежным сном, уронив голову на столик.

      — Тебя бьют?

      — Иногда, — сладко прищурилась девушка. — Но не больно. Отец заставляет меня снять трусы и пару раз стегнет ремешком… Он любит смотреть