Если завтра не наступит. Дженнифер Ли Арментроут

стояла прямо на пороге за десять минут до закрытия, поверг меня в шок. Она никогда не приходила сюда одна. Никогда.

      Снаружи заведения яркие фары пронзали тьму. Она не заглушила свой БМВ, и, готова поспорить, в салоне было полным-полно девушек, таких же красивых, как она.

      Но в сравнении с ее любезностью они и рядом не стояли.

      Последний миллион лет я скрывала горькую зависть к Скайлар. Но что самое худшее – она была по-настоящему милой, отчего ненависть к ней неумолимо возрастала, будто она совершила преступление против человечности и добра.

      Неуверенно направляясь в мою сторону, будто ожидая, что черно-белый линолеум разойдется и целиком ее поглотит, она убрала свои светло-русые волосы с белокурыми кончиками на одну сторону. Даже в ужасных флуоресцентных лампах ее летний загар казался стойким и безупречным.

      – Здравствуй, Лина.

      – Привет.

      Я выпрямилась, надеясь, что она не станет делать заказ. Если Скайлар захочет поесть, Бобби разозлится, и мне придется потратить пять минут, чтобы убедить его приготовить желаемое блюдо.

      – В чем дело?

      – Ничего особенного, – она прикусила накрашенную розовым блеском губу.

      Остановившись рядом с красными барными стульями, девушка глубоко вздохнула.

      – Вы закрываетесь?

      Я медленно кивнула.

      – Минут через десять.

      – Извини, но я не займу много времени. На самом деле я не планировала сюда заезжать.

      «Неужели?» – с сарказмом подумала я.

      – Мы с девочками направляемся к озеру. Ребята устраивают вечеринку, и мы всего лишь проезжали мимо, – объяснила она. – Я решила зайти и спросить, не знаешь ли ты… Не знаешь ли ты, когда возвращается Себастьян?

      Ну конечно.

      Я сжала челюсти. Еще с того момента, как Скайлар вошла в дверь, стало очевидно, что она пришла сюда узнать о Себастьяне, иначе зачем ей вступать со мной в диалог? Да, она очень милая, но в школе мы общались в разных кругах. Для нее и ее друзей большую часть времени я была невидима.

      И меня это вполне устраивало.

      – Не знаю, – солгала я.

      Себастьян должен был вернуться из Северной Каролины в субботу утром. Он уехал вместе с родителями на лето к двоюродным братьям.

      Грудь пронзила острая боль. Это была смесь острой тоски и паники – двух чувств, о которых я знала не понаслышке, когда дело касалось Себастьяна.

      – Правда? – в ее тоне послышалось удивление.

      Я изобразила на своем лице равнодушное выражение.

      – Полагаю, он должен вернуться в эти выходные, наверное.

      – Да, наверное.

      Теребя край облегающей черной майки, Скайлар опустила взгляд на стойку.

      – Он не… Давно не слышала от него новостей. Я писала ему и звонила, но…

      Я вытерла руки о шорты. Понятия не имею, что на это ответить. Мне стало жутко неловко. С одной стороны, я хотела превратиться в настоящую стерву и заявить, что, если бы Себастьян желал с ней поговорить, он бы ответил, но, с другой стороны, я не такой человек.

      Я