Право Света, право Тьмы. Надежда Первухина

лицом и на немой вопросительный взгляд Любови Николаевны улыбнулась ободряюще.

      – Не плачьте, матушка, – сказала она. – Пока ничего страшного нет…

      – Рассказывай, Олюшка, – усадила гостью за стол Любовь Николаевна, налила той чаю и придвинула тарелку со свежими оладьями.

      – Спасибо, а вы что же?..

      – Милая, мне и кусок в горло не лезет… Не томи! Сама ведь, поди, знаешь, что к начальству просто так не вызовут. В чем мой Емельян провинился перед власть предержащими?

      – Любовь Николаевна, – начала Ольга, – дело тут не в провинности. Мне Арсений такое рассказал… Нынче на службе у них было.

      К удивлению Ольги, повествование о вызове, брошенном колдуном Танаделем протоиерею Емельяну, Любовь Николаевна выслушала спокойно. Когда юная супружница дьякона закончила, Любовь Николаевна истово перекрестилась:

      – Слава Богу! А я-то уж что худшее подумала! Ольга захлопала глазами:

      – Я поражаюсь вашему спокойствию, Любовь Николаевна! Ведь это не шутки! Арсений сказал – колдун этот просто кошмарен. Воистину исчадие зла какое-то, а не человек! Это будет не поединок, а издевательство над батюшкой Емельяном! Он это специально!

      – Кто специально?!

      – Да колдун же! – разгорячилась Ольга. – Он стремится таким образом дискредитировать православие! Показать всем, что верующие и их священство ни на что не годны!

      – Ну, будет, будет, не части, – спокойно сказала Любовь Николаевна. Сейчас ее словно подменили – из испуганной и печальной домоседки она превратилась в женщину, исполненную строгого и красивого достоинства. – Много славы какому-то чародеишке Христову веру порочить. Уж сколько до сего мага находилось желающих православие высмеять, извратить, запретить, свести на нет, ан не удается. Смешно это и наивно, Оленька. Потому поступок сей выдает в чернокнижнике человека чересчур гордого и оттого недальновидного…

      – А мне кажется, что недальновидно поступил отец Емельян, когда этот вызов от мага принял! – запальчиво воскликнула Ольга. – Ведь проиграет – и тем самым многие души отвратит от веры и церкви.

      – Милая. – Любовь Николаевна погладила Олю по плечу. – Знаешь ли, когда-нибудь настанет день, когда все христиане на земле проиграют. И будет властвовать Антихрист. И будет считать себя победителем. Но ты же знаешь, что после всех победителей победит Христос.

      – Это где написано? – нахмурилась Ольга. – Это случайно не Анри де Любак?

      – Не знаю, милая. Мне так муж мой говорит… Может, он и вычитал у Любака либо у Анри, а я не особая книжница, ты знаешь. А касательно того, что появятся те, кто разочаруется в вере и отойдет от церкви из-за проигрыша отца Емельяна… Что ж, может, это и хорошо. Пусть это событие каждому поможет испытать свою веру на прочность. Вера – не тепличный огурец, ее закалять надо. Огнем и холодом искушений. И разочарований. И поражений. Впрочем, погоди… Почему ты думаешь, что отец Емельян этому колдуну