Архитектура для начинающих. Наталия Кина

в поток можно, став праведным человеком, узнав о дхарме, добившись правильного состояния ума и живя в соответствии с дхармой.

      Тот, кто вошел в поток, получает подкрепление своему интеллекту от учения Будды «правильное воззрение», он следует буддийской морали (шила) и почитает Три драгоценности… – их Рита не помнит, но, не суть. Сейчас для нее открылась первая собственная драгоценность – собственное Я, которое она непростительно долго отодвигала на десятый план. Пришло время узнать его.

      – Мама! Мама! Наша тетя Света пришла! – кричит маленький Мишка своей маме, бежит через двор, лавируя между кладками кирпичей, связками бревен, штабелями досок. Их дом еще строится, семья ютится в «летней кухне». Следом, натыкаясь на все подряд, продирается пьяная женщина в легком платье – тетя Света, в тридцать выглядящая на 45, двоюродная сестра Мишкиной мамы.

      – А почему она такая странная? – спрашивает он, когда мама, уложив родственницу спать, выходит во двор вешать стиранное белье.

      – Потому что болеет, – нехотя отвечает сыну.

      Мишке около шести. Он головаст, крепок, смышлен и бесстрашен (не боится даже дедова Полкана).

      – А почему она болеет?

      Мать встряхивает его рубашечку, цепляет на прищепки и тянется за новой.

      – Потому, что у нее мужа нет.

      Мишка деловито сопит, вспоминая всех знакомых в таком статусе. Но получается, что у каждого мужа уже есть жена, а если жены нет, то он не муж.

      – От горя болеют, – продолжает свои размышления мать.

      – Если нет мужа, это горе? – делает свой вывод сын.

      Женщина усмехается его сообразительности и подтверждает.

      – Для женщины первейшее горе. Если у нее нет мужа, то не будет и детей, а если нет детей, то незачем и жить.

      – У тебя есть я, и тебе есть, зачем жить, – размышляя вслух, Мишка ковыряет босым пальцем сырую глину. – И ты не заболеешь, потому что у тебя есть муж. А я, когда вырасту, тоже стану чьим-нибудь мужем?

      Его звонкий вопрос останавливает женщину, идущую к старой баньке с опустевшим тазом. Она оборачивается и усмехается.

      – Ишь! Чьим-нибудь! Тоже мне! – ее интонацию Мишке сложно понять, вроде ругается, а вроде нет. – Ты будешь самым лучшим мужем, и это мы еще повыбираем, кого из девок осчастливить! Но с такими ногами в дом не пущу! Кыш на колонку!

      Поливая пальцы ног холодной, колодезной водой, Мишка смотрит, как слоями с них сходит рыжая глина.

      «Значит, я – это хорошо. Я буду выбирать, кого осчастливить – это тоже хорошо. Катька-зануда не сможет меня выбрать, и это просто здорово! Когда она в следующий раз в саду встанет рядом со мной в отряд, я так ей это и скажу, что я никогда не буду ее мужем!»

      «Да и вообще, я пока еще никого не хочу осчастливливать».

      – Мам, Ритка приболела, Сонька пока у ее мамы, – торопливо бросая фразы в телефонный разговор, Мишка ведет машину по знакомой с детства улице. Она изменилась с тех пор – дома стали больше, заборы моднее. Неизменным остался только угловой дом