Бывшая Ленина. Шамиль Идиатуллин

Даня продолжил:

      – Да пусть чистят, потом сами…

      – В смысле – пусть?.. – испугалась Лена, а Лиля застыла, переводя взгляд с сына на сноху. – Балясников опять, что ли?

      – Нормально все, – отрезал Даня, встал и начал разливать чай. Посмотрел на мать и включил режим мягкого увещевания: – Мамуль, реально все нормуль. Не парься. Оксана ценит, а Балясников у нас дурак, но не настолько. Да и не успеет – если что, первый уйду.

      – Дань, – сказала Лена.

      Даня сделал жест, Лена потупилась.

      – Пьем чай, – велел Даня и шумно вдохнул. – Ах какой.

      – Пирог-то! – всполошилась Лиля, бросаясь на кухню. В спину ей потекли два протяжных стона.

      – А вот нечего, – строго сказала Лиля, тормознув на секунду. – По куску каждый – и с собой возьмете.

      По куску не осилили – Лена отщипнула, Даня куснул и обвис на спинке стула с отваленной челюстью, пялясь тем трагичней, чем громче хохотали дамы, – но с собой забрали и балиш, и с калиной, пообещав пару кусков заморозить и отвезти как-нибудь Саше.

      – Да она и свежий поест, на день рождения, если пригласите засранку такую, да, Лиль Васильна? – спросила Лена улыбаясь. Она уже успела убрать со стола, помыть посуду, рассовать пироги и рыбу по контейнерам и покорно принять большинство контейнеров в пакет, который всучила Дане.

      Даня кашлянул – грех не воспользоваться.

      – Простыл, что ли? – сурово уточнила Лиля. – Варенье малиновое у вас есть? Вон, возьмите. Берите-берите, у меня три банки, куда мне…

      На стоны, уговоры и объятия ушло еще минуты три. Лиля вытерпела. Дверь затворилась, когда сил у Лили не осталось даже чтобы щелкнуть замком. Она вслепую опустилась на стул, который последние полгода не убирала из прихожей, глубоко вздохнула и заплакала.

      Затрещал звонок, незапертая дверь тут же отошла, Лена сунулась со словами: «Ой, Лиль Васильна, я же телефон на зарядке…» – и увидела слезы.

      Она рухнула на колени рядом со стулом и стала обеспокоенно выспрашивать, утешать, обнимая и поглаживая по плечам. Лиле было стыдно и неловко – и вообще, и оттого, что любые прикосновения заставляют ее корчиться от боли и омерзения, а Лена может это заметить, а объяснять ничего нельзя. Лиля торопливо вскочила и побежала за телефоном, бормоча, что, наоборот, радуюсь, что вы хорошие такие и что так хорошо у вас всё, а сама просто устала очень, и Сашеньку увидеть хотела, чтобы лично сережки вручить, ну и накопилось.

      – Авитаминоз, – уверенно сказала Лена, всматриваясь в Лилю с любовью и жалостью. – Вы бы сами малиновое-то, ой нет, от него потеть будете. Давайте я вам витаминчиков куплю и принесу, прямо завтра – нет, завтра не получится, я ж в Сарасовск, тогда на той неделе, до четверга точно. Хорошо?

      – Ой, да эти витаминчики – обман сплошной, по телевизору сказали…

      – Кто конкретно сказал? – грозно поинтересовалась Лена с совершенно Даниными интонациями и сама засмеялась раньше Лили.

      – Да