Эпик Фейл. Максим Волосатый

думаешь про то же, про что и я? – поинтересовался он через плечо.

      – Несомненно, – подтвердил Дегор, вглядываясь в карту. – Нам всего лишь надо понять, посещение какого мира будет выглядеть наиболее эффектно. Ну, и прибыльно, соответственно. Айпа? Баарида? Тайрас? Гвиррава?

      Ибба задумчиво провел пальцем по коротенькому рукаву, притулившемуся на краю галактики. На другом краю.

      – Гвиррава, – понимающе кивнул Дегор. – Но это самая проблемная планета из всех. Посещение рукава Эфриина запрещено. Статус опасности – наивысший….

      Сказал, и тут же понял, что дальнейшее обсуждение, уже, в принципе, бессмысленно. Наиболее опасный вариант из всех. Что тут еще обсуждать? Он не ошибся.

      Иббесан двай-длор Хараним Болен оторвался от карты. На его лице блуждала предвкушающая улыбка.

      – Ну, Дегор, собирай танору, – он махнул рукой в сторону коротенького рукава. – Боевой старт! Мы едем рвать цветы.

* * *

      Угольно черная картина космоса, раскинувшаяся за панорамным стеклом рубки «Иельды» – платформы, на которой перемещалась танора по галактике, расцвечивалась тремя яркими пятнами: голубой диск Гвирравы, желтый круг ее светила, и белое пятно спутника, прячась за которым «Иельда» и подбиралась к одной из самых загадочных и труднодоступных планет в галактике. Хотя, особого смысла прятаться не было: данные имперского Центра Заповедных Миров ясно указывали, что уровень развития аборигенов не ушел дальше колеса и домашних животных, которых они использовали в качестве тягловой силы. Правда, эти данные не обновлялись почти три стандартных имперских цикла, но что серьезного могло случиться за это время? Всего-то сто-сто пятьдесят оборотов Гвирравы вокруг своей звезды. На империи за три цикла даже мода не меняется. Так что маскировка в данном случае была явной перестраховкой. Но Боевой Устав есть Боевой Устав. Его Ибба, в отличие от имперских законов, не нарушал никогда. И надо сказать, это себя оправдывало.