Княгиня Ольга. Сокол над лесами. Елизавета Дворецкая

Велеб. – Нас только пятеро одеты были. Мы с Размаем и те трое, что у ворот полегли.

      – А припасы?

      – Смотри! – Лют оживился. – Чудное дело. Из припасов почти ничего не взято. Рожь осталась! – выразительно подняв брови, он оглядел озаренные светом костра лица слушателей. – Репа лежит, бобы, горох! Хоть жабой ешь!

      Богатство Перезвановых запасов он слегка преувеличил, но дело и впрямь было странное. В эту пору зерно прежнего урожая обычно кончается везде – у иных весняков его только до середины зимы и хватает. Запасы овощей тоже подходят к концу, и многие дотягивают до жатвы только на речной рыбе и лесных кореньях. Чтобы в конце весны бросить репу и рожь?

      – Птица взята. Скотина была в загородке, загородка разломана…

      – Да здесь эта скотина! – перебил Ивор. – Мы пять коров за день нашли. Сами гуляли, без пастухов, без ничего.

      – И тут на берегу овчин свежих, содранных, шесть штук в кустах валялось, – добавил Асмунд. – Мои парни нашли. Они, видать, птицу взяли, овец зарезали на пожрать, а коров бросили.

      – И это значит, что уходили они отсюда водой, – сказал Ратияр. – И пришли, и ушли по реке.

      – Как викинги, – дополнил Альв. – Это называется «береговой удар»: сойти с корабля, поймать скотину на ближних пастбищах, забрать мясо и уйти.

      – Но что это за чертовы викинги завелись у меня здесь? – с негодованием воскликнул Святослав. – Здесь им не Норейг!

      – Стрелы нашли? – спросил Асмунд.

      – Да, – Лют кивнул своему оружничему, и тот выложил тоненькую связку из четырех стрел.

      У двух почерневшее от крови древко было обломано – из тел вынули.

      – Стрелы как стрелы. Я вот не знаю, чьи они могут быть, – Лют покрутил головой, дескать, может, поумнее кто найдется.

      Стрелы пошли по кругу; воеводы и гриди брали их в руки, осматривали и качали головами. Наконечники не варяжские; две были из тех, что назывались «аварскими», но о хозяевах они не говорили ровно ничего. У киян имелись такие же.

      – А вы не видели, – держа в руках обломанную стрелу, Асмунд глянул на Люта, – они городец поджечь не пытались?

      – Нет! – оживленно ответил Лют и глянул на Альва и Ратияра. – Мы искали, нет ли где следов поджога. Там вторая вежа, которая над рекой, в нее дверь топорами вынесена, внутри четыре трупа. Но они даже эту вежу поджечь не пытались! Теряли своих людей – там кровь на ступенях и под дверью, – но не подожгли! И все остальное тоже. Утром печей еще не топили, огня в городце не было, потому само ничего не загорелось.

      – Я же говорил. Сгорел бы – весь берег в головешках был бы.

      Вокруг костра помолчали. Каждый в уме складывал в кучу добытые сведения и пытался понять, что все это может означать.

      – И надо думать, ни одного трупа с черной рожей не нашли? – Ивор полувопросительно глянул на Люта.

      – Своих они всех до одного забрали.

      – А ты как думал? – хмыкнул Асмунд.

      – Ну мало ли… пропустили второпях.

      – Почему они городец не сожгли? – Лют выразительно оглядел бояр. – Сейчас