Шакалы вышли на охоту. Жанна Ермековна Курмангалеева

Посидишь, сынок? – жалобный бархатный голос матери.

      – Мне надо доклад завезти, не успею.

      Не желая слушать мольбы и упреки, я сбросил трубку и снова положил обе руки на руль машины. Степные просторы проносились за окном, где-то мелькали пасущиеся лошади и коровы. Домой.

         Спустя 15 минут я уже открывал ворота материнского дома. Услышав возню ключа в замке, пес радостно залаял. Я вошел и на меня тут же налетело огромное косматое чудовище. Я машинально поймал его и прохрипел:

      – Ох, Дюк…

      Моя метровая серая, с коричневыми пятнами, дворняга весело поставила треугольные уши. Отбрыкиваясь от диких собачьих ласк, я увидел открытую дверь.

      – Сына!

      Я улыбнулся и пошел навстречу, отталкивая Дюка ногой. Мать, невысокая красивая женщина с редкой проседью в каштановых волосах, припала мне в объятия.

      – Мой маленький, такой высокий ты у меня! Пойдем в дом.

      – Да нет, я…

      – Идем!

      Я подчинился и мы, подравшись с Дюком у двери за право войти, зашли внутрь. Это был небольшой частный домик, купленный мной 6 лет назад, с повышением. Он стоял на окраине, вдали от городской суеты, непривычной матери, и обладал маленьким огородом. Уезжая надолго и не хотя мучать пса, я оставлял его у нее.

      – Ну, рассказывай, – потребовала мать, ловко наливая суп в тарелку.

      – Да что там рассказывать, – рассеянно пробормотал я, оглядывая светлую кухонку с голубыми обоями. – Обычный город. Да и не красоты я рассматривать поехал.

      – Ой, – нетерпеливо сказала она, силой сажая меня на стул и придвигая обед. – Катаешься, катаешься, ничего не смотришь, и меня не берешь…

      – Мама, – последовал раздраженный ответ, – я же по работе. А тебя я и так каждый год на отдых отправляю.

      – Нужен мне этот отдых без тебя, – ласково проворчала мать, прижимая мою голову к себе. – Ну ладно. Устал поди, иди полежи.

      – Не успеваю, потом заеду, – давясь, ответил я и встал. Мать всплеснула руками но, вместо того, чтобы запричитать о том, что ей уже скоро на тот свет отходить (в 57 лет, ага), а внуков все еще нет, вместо этого вдруг грустно улыбнулась.

      – Как все-таки вы… ты похож на отца. Тот тоже куда-то постоянно торопился.

      Я вспомнил, как в детстве мать часто всплескивала руками, говоря: “Я не женщина, а какая-то ксерокопия”.

      – Спасибо за сравнение.

      Мой отец ушел 17 лет назад и торопился он отнюдь не на работу, которую потерял в тот же момент, как получил инвалидность.

         Воцарилось молчание, не от того, что нам нечего было сказать, а потому, что не хотелось. Наконец я сказал:

      – Я пойду…

      – Давай.

      Я еще раз дал себя обнять и ушел, затолкав пса на задние сиденья.

         Всю дорогу Дюк торчал из окна и топтал грязными лапами мне сидушку. Когда я в пятидесятый раз пригрозил ему запихнуть его в багажник, мы подъехали к участку. Взяв собаку, я зашел в здание.

         Я отпустил поводок, дав Дюку способно бежать к его хорошо знакомому зданию. Засунув руки в карманы, я хотел погрузиться в свои мысли, когда пес резко развернулся.

      – Че те надо? Еду я не брал.

      Он гавкнул и игриво пригнул голову к земле.

      – Дюк, нет.

      "Дюк да" – прочитал я в его глазах.

      – Нет.

      "Да"

      – Старикам несолидно носиться.

      Он качнул головой. "Не мели чушь. Я даю тебе 3 секунды"

      – Я устал.

      "А я нет. Три"

      – Пожалуйста.

      "Два"

      – Тут люди!

      Не тратя лишних секунд на ответ, пес подскочил и со скоростью качущегося со склона лыжника поскакал к участку. Я вздохнул и припустил за ним.

         После бесконечных скачек, у самой двери, я (правда, наступив на поводок) догнал его и повалил на землю. Разразившись злорадным хохотом, держа колено у него на пузе, я восклицал:

      – Поймал, я поймал!!!

      Когда Дюк уже хотел издать причитающий вой, резко распахнулась дверь и раздалось ехидное:

      – Если бы ты так же ловил преступников, наша профессия уже бы не понадобилась.

      – Здрасть, тащ капитан, – улыбнулся я, поднявшись.

      – С возвращением.

      Поднявшись, я обменялся с Джо дружескими объятиями. Джо – мой фактический начальник, с которым я работаю уже 10 лет. За его плечами была пара десятков пойманных бандитов и воров и пара тысяч дамочек, охмуренных его улыбчивой усатой физиономией. Капитан милиции был чем-то вроде моей полной противоположности, как внутренне, так и внешне: под 2 метра ростом, светлый, если не сказать рыжий, с идеальной армейской выправкой, не выветренной годами.

         Он потрепал пса по голове и спросил, обращаясь ко мне:

      – Как съездил?

      – Да пойдет.

      – План выполнил?

      – Ага.

      – Как