Гибель Богов. Трилогия. Ник Перумов

утробы. Я вгляделся в Зерно: никогда ещё его цвет не был так схож с цветом крови. Это будет воин, великий воин, понял я. Хозяева Судьбы ничего не скрывали. Но, Всемогущие Древние, сколько же в нём от рождения жестокости! Это хорошо. Это значит, что он сразу воспримет мои уроки – поскольку они ответят его внутренней потребности. Трудно пожелать себе лучшего Ученика для задуманного мной Дела.

      Колокольчики умолкли окончательно. Выбор сделан, осталось взять Зерно. Я медленно протянул к нему руку, сосредоточенно вспоминая, как всё это происходило в последний раз. Но тогда мне помогал Мерлин, как и положено, а сейчас Глава Совета лишь холодно и отстранённо наблюдал.

      И тут меня осенило. Я понял: они хотят, чтобы я погубил своего Ученика прямо при его рождении! И всё пойдёт по Закону – Маг, не сумевший взять Зерно, на достаточно долгий срок лишался права взять следующее. Конечно, это время показалось бы весьма незначительным по сравнению с моим изгнанием – что такое сто лет рядом с тысячью?

      Что ж, я принял вызов. Ничего иного мне не оставалось. Медленно, очень медленно я коснулся Зерна – и у женщины-нищенки в полуразвалившейся хижине начались родовые схватки.

      Всеми силами сознания я потянулся туда – и тотчас увидел жалкий, сколоченный из обрезков горбыля колченогий стол и выщербленную, потрескавшуюся утварь, постель – груду невообразимо грязного тряпья – и женщину, стонущую на этом тряпье. Рядом с ней никого не было.

      Я не имел времени досадовать на Жребий или проклинать Мерлина; когда рождаются Ученики Магов, людские роды неизменно тяжелы и многократно опаснее обычных, зачастую матери погибают – а вместе с ними нередко и дети.

      Всеми своими силами я постарался пригасить зловещее сверкание Зерна, разгоравшегося внутренним огнём, и мне это удалось, хотя чувство было такое, словно я голыми руками хватался за докрасна накалённый металл. Женщине на время полегчало.

      Но этим я выиграл только несколько минут; задача по-прежнему оставалась нерешенной, и никаких путей к её решению я тоже не видел. Оставалось только одно, запретное средство – запретное не только для меня, но и вообще для всех нас, даже для Мерлина. Оно пускалось в ход считаные разы, и обязательно нужна была помощь всего Совета, собравшегося в Замке Древних, чтобы от применения этого средства не встал бы на дыбы весь Мир.

      Несмотря на все свои силы и знания, Маг не может прямо, непосредственно защитить кого-то от физической гибели отсюда, из Замка Древних; приходится прибегать к посредникам, появляющимся в нужном месте и в нужное время.

      Я зажмурился. Очень чётко, как с высоты птичьего полёта, я видел хижину, окружающие её поля, покосы и огороды, заборы, сараи, другие дома, дороги – и, собирая в кулак всю волю, прожигая её в холодном огне Замкового Очага, я, подобно пылающему небесному болиду, низринулся на Мир, огнистым клинком вспарывая слои Реальности, заставляя бурлить и клокотать Реку Времени; и я властно сдвинул Пласты Бытия друг относительно друга, щедро черпая