Стихотворения и поэмы. Джон Донн

Элиот, которые в общепринятой поэтической иерархии стоят чуть ниже Шекспира и Чосера. Стихи Донна поражают смелым новаторством, аромат которого можно почувствовать и сегодня. Нет никакого сомнения в том, что его талант повернул английскую поэтическую традицию в новое русло. И вместе с тем он был художником очень сложным, а подчас и немного загадочным. Его стихи совершенно не умещаются в рамках готовых определений и словно нарочно дразнят читателя своей многозначностью, неожиданными контрастами и поворотами мысли, сочетанием трезво-аналитических суждений с всплесками страстей, постоянными поисками и постоянной неудовлетворенностью.

      Донн прожил бурную и яркую жизнь, полную взлетов и падений, которая в чем-то напоминает авантюрный роман его эпохи с несколько неожиданным для такого жанра грустно-благополучным финалом. Будущий поэт родился и был воспитан в католической семье, и это воспитание давало о себе знать в течение почти всей жизни Донна, хотя он впоследствии и сменил вероисповедание, став членом англиканской церкви. (Реформация началась в Англии за несколько десятилетий до рождения поэта, и для католиков в период его юности были закрыты все двери.) Донн учился и в Оксфорде, и в Кембридже, но как католик не получил диплома. Учился он также и в лондонской юридической школе, которая считалась в те годы третьим университетом, не менее известным, чем два первых. Поэт изучал языки, юриспруденцию и богословие. Он также весьма активно интересовался поэзией и театром. В молодости Донн много путешествовал по Европе и принял участие в двух военно-морских экспедициях. В 1598 году он получил пост секретаря влиятельного вельможи сэра Томаса Эджертона, что предоставило честолюбивому молодому человеку шанс сделать карьеру при дворе. Казалось бы, все складывалось вполне удачно, пока в 1601 году Донн не вступил в тайный брак с племянницей своего покровителя Анной Мор. Молодые люди, обвенчавшись, бежали, вызвав скандал в обществе. После этого все надежды поэта на светскую карьеру рухнули, и около десяти лет его семья жила в крайней бедности. Еще в 90-е годы XVI века Донн перешел в англиканскую церковь, а в десятые годы ХVII века он привлек к себе внимание памфлетами, направленными против католиков, прежде всего иезуитов. В 1615 году поэт не без настояния короля Иакова принял сан священника и вскоре прославился как один из лучших проповедников во всей Англии. В 1621 году он стал настоятелем Собора апостола Павла в Лондоне, к тому времени уже давно отвергнув, по его собственным словам, «возлюбленную моей юности Поэзию» ради «жены моей зрелости Богословия». Настоятелем Собора Донн оставался вплоть до самой своей смерти.

      Рубеж XVI–XVII веков в Англии был временем радикальных перемен, всколыхнувших всю страну и коснувшихся каждого англичанина. Это был период брожения умов и постепенно обострявшихся социально-политических и религиозных конфликтов, которые привели страну в середине XVII века к революции. Социальные конфликты, облекшиеся в одежды религиозных разногласий, сопровождала и интеллектуальная революция. Если в 90-е годы XVI века сознание образованного англичанина и его взгляды на мир, по свидетельству историков, были еще наполовину средневековыми, то к середине XVII века они стали более чем наполовину современными. Большую роль в этой перемене сыграла эволюция европейской мысли, новая рационалистическая философия и экспериментальная наука. Открытия Коперника и Галилея в астрономии, Гарвея – в физиологии, скептицизм Монтеня и политическая философия Макиавелли заставили многих англичан усомниться в привычных ценностях. Первый крупный философ этого периода Френсис Бэкон, отделивший экспериментальную науку от богословия, еще во многом разделял ренессансное мифопоэтическое представление о мире. Его младший современник Томас Гоббс, обосновавший рационалистический метод мышления, в своей ассоциативной теории познания уже предвосхищал Джона Локка и философов Просвещения.

      Донн был всего на восемь лет моложе Шекспира, но он принадлежал уже к иному поколению. Если верить словам могильщиков, Гамлету в последнем акте шекспировской трагедии 30 лет; таким образом, возраст датского принца очень близок возрасту Донна. Исследователи часто подчеркивают этот факт, обыгрывая гамлетические моменты в творчестве поэта. И действительно, для Донна, как и для шекспировского героя, «вывихнутое время» вышло из колеи, и место стройной гармонии мироздания занял неподвластный разумному осмыслению хаос, сопровождающий смену эпох истории. В ставшем хрестоматийным отрывке из поэмы «Первая годовщина» поэт так описал свой век:

      Все новые философы в сомненье, Эфир отвергли – нет воспламененья. Исчезло Солнце, и Земля пропала, А как найти их – знания не стало. Все признают, что мир наш на исходе, Коль ищут меж планет, в небесном своде Познаний новых… Но едва свершится Открытье – все на атомы крушится. Все – из частиц, а целого не стало, Лукавство меж людьми возобладало, Распались связи, преданы забвенью Отец и сын, власть и повиновенье И каждый думает: «Я – Феникс-птица», От всех других желая отвратиться… _{(Перевод Д. Щедровицкого)}

      О себе же самом в одном из сонетов Донн сказал:

      Я весь – боренье на беду мою. Непостоянство – постоянным стало… _{(Перевод Д. Щедровицкого)}

      Болезненно чувствуя несовершенство мира распавшегося,