Джокер. Андрей Прохоренко

мало? – вырвалось у меня. – Я думал, что ты скажешь о двадцати миллиардах, а не о двух. И то это очень мало, это ничто!

      – Вижу, тебя задело, – грустно усмехнулся Майкл. – Но через месяц нам не дадут и столько. Предприятие убыточно. Мы, видите ли, не платим налоги, занимаемся чуть ли не недозволенной деятельностью. В общем, доказательства на нас уже собраны. В подлинности их не приходится сомневаться. Что-либо доказать в судах мы не сможем. Нужны деньги, а кроме этого – поддержка, которой у нас пока нет. Это ясно?

      При этом дядя почему-то посмотрел на меня. Остальным, как я понял, его слова были и так понятны.

      – Подожди-подожди, а резервный фонд? Там же было почти пять миллиардов? Мы не будем филантропить, не будем заниматься благотворительностью. Мы сократим, в конце концов, расходы на зарплаты и на выплату премий. У нас есть фирменные образцы каров, которые мы хоть сейчас можем продать. Да, их несколько десятков, но возможности, которые открываются при их вождении, стоят того, чтобы за них заплатить и немало… Недавно мы купили землю. Ее можно заложить под залог или продать.

      Я замолчал, несколько импульсивно сказав речь, но слова мои, как я видел, не произвели должного впечатления на собравшихся. Некоторые менеджеры и директора уперли взгляд в бумаги, лежащие перед ними на столе, а некоторые, в частности Стэн Дэвис, которому я симпатизировал, отсутствующе глядел во двор. Сквозь прозрачные стены были видны деревья, изгородь, стоящие вдалеке машины, в общем, вся местная благодать. Я почувствовал внезапно, что ситуация гораздо хуже, чем я себе представлял. В это время Стэн перевел взгляд с созерцания местных красот на Майкла. Тот едва заметно кивнул, разрешая Стэну дать кое-какие пояснения для меня. Стэн как-то даже неторопливо, взглянув на меня, взялся за дело.

      – Все, что ты перечислил не может достаточной мерой предупредить крах, который неумолимо приближается. Резервный фонд уже почти полностью потрачен на выплату долгов. С момента, как ты нас покинул, мы больше не занимаемся какой-либо благотворительностью. Ни намека на нее. Экспериментальные кары частично уже проданы. Средства от их продажи поступили на выплату зарплат. Землю мы также начали продавать, но эти меры лишь отодвинут на некоторое время агонию корпорации. Нам не дают кредитов. Мелочь, конечно, до двухсот миллионов, мы можем получить, но свыше полумиллиарда нечего и думать. К нашим словам глухи, как и немы к выдаче кредитов и к беседам, которые, как мне виделось, могли бы убедить кредиторов в нашей надежности. Проблема, Джордж, в том, что принято решение нас разорить. И чем дальше идет время, тем все туже вокруг нас и корпорации затягивается тугая веревка, как галстук, все более сжимающий шею и не дающий дышать.

      В подтверждение правоты своих слов Стэн взялся рукой за узел галстука и начал его ослаблять, намереваясь вообще снять эту удавку с шеи, как будто в ней одной было сосредоточено все то зло, которое мешало ему и нам выпутаться из ситуации и решить назревшие проблемы.

      – Таковы дела, Джордж, –