Люблю до белого каления. Анабель Ли

простить, если они избавят меня от клейма «бывшей возлюбленной». Узнать бы, кто их информатор.

      Попрощавшись с друзьями на неделю, пошла купить какие–нибудь тряпки для Зубастика, чтобы было чем заняться в дороге.

      По пути домой купила крендельков на всех своих мужчин, а также кувшинок для всех наших Шэйди. Чтобы они во время отъезда не скучали.

      Уезжать мы должны были завтра рано утром, поэтому, как и было приказано, пришла домой пораньше, еще до заката.

      Из вещей я ничего не брала, кроме пижамы, единственных не рабочих штанов, блузки и накидки, ну и, конечно, моего любимого кинжала, который мне Ран купил. Артефакты, само собой, тоже были на мне.

      Каким-то образом сумка с вещами оказалась только у Зубастика. Я представить не могла, что он тащит. Сама я взяла книжку по Природоведению и маленький справочник по свойствам Палеета, чтобы почитать в дороге.

      Ехать, как выяснилось, пришлось в прямом смысле слова, во–первых, перемещаться можно было только на расстояния до двух километров, во–вторых, на территории Столицы перемещения были запрещены. Транспортное средство напоминало карету, вот только без лошадей, ну или с невидимыми лошадьми. Управления она тоже не требовала, такой продвинутый аналог Теслы, только без подзарядки.

      Рассевшись, двинулись в путь. Я подивилась, как быстро ехали, километров 100 в час эта повозка точно выдавала. Наверно все же не животные ей управляют, так бы нам пришлось менять животину постоянно, как говорится работа на износ лошадиных сил.

      Каждый занимался своим делом. С питомцами я провела воспитательную работу еще до поездки и все уяснили, что в случае гневного взгляда Рана, наказание – за борт в лучшем случае одному, а в худшем – всем вместе со мной.

      Я сидела, читала книгу, Ран читал субботнюю газету, Зубастик что–то шил тихонечко сидя с Пузатиком на сиденье напротив нас, а Пузатик старательно полировал тряпочкой деревянный подлокотник. Просто – идиллия.

      – Про магазин наш видел статейку? – поинтересовалась, не удержалась.

      – Да, надеюсь, не очень расстроилась, что бывший с новой пассией пришел? Кстати, как–то мне показалось, пришел–то он еще без пассии, а вот после приветственного напитка…, – и многозначительно на меня поглядел. У меня, между прочим, алиби, я с ним самим в тот момент стояла, а напиток Ксиан Принцу дала.

      Перебила самым наглым образом: – Ты видел, эти писаки аж два раз в моем имени ошиблись?

      Перевел глаза на газету: – Только одну ошибку вижу.

      – «Корина» – слитно пишется, – уточнила.

      – Да, это так, – продолжает пялится в газету.

      – Мужчина, и вы еще называете себя преподавателем? Моя фамилия – Корф, уж кому как не вам знать. Вы произносили её чаще, чем кто либо в этом, да и во всех других мирах. – Внимательность у него так себе, даже боязно стало, как он воевать будет. Кодированную депешу из штаба вряд ли расшифрует.

      Тут он даже газетку отложил, повернулся ко мне: – Корина, что–то я не пойму, ты что думаешь происходит?

      Господи, а что, разве что–то происходит? И опять все мимо