Любовные драмы звезд отечественного кино. Александр Варакин

Зою Федорову в том, что они помогали Сталину в его антинародных делах (если таковые имели место)? Никто. Сталинская вина лежит только на нем, а у них в то время не было иного вождя и учителя. То же самое следует сказать и про Ольгу Чехову.

      – Она русская! – это очень веский аргумент.

      Но она, русская, не потерпела советской власти и удалилась от нее. Выбор у нее, конечно, был: остаться русской и петь под дудку большевиков или решиться стать немкой и на первых порах не петь ни под ничью дудку. Тем более что в 1921 году никто не мог и предположить, что в Германии одержат победу фашисты.

      А есть еще и возрастной момент. Скажите: если актрисе не понравилось, что к власти пришли нацисты, а ей уже 36 лет и нигде ее не ждут, – что ей делать? А ведь на ней еще содержание ребенка: Ольге-Аде 17 лет; на ней – сестра Ада Константиновна. И много-много всех тех «мелочей», что она заработала на своей второй Родине за 12 лет порой непосильного труда – дом, положение, слава…

      Ольга Константиновна, конечно, многое приукрашивает, но никто не может опровергнуть ее, сказав, что такое-то и такое-то событие происходило не совсем так или совсем не так, как она описывает.

      Вот один из рассказанных ею про себя анекдотов. Он относится к важнейшему для нас периоду: 22 июня 1941 года Германия напала на Советский Союз, а в июле состоялся прием у Геббельса, на котором… праздновалось скорое взятие Москвы. Гитлеровцы тогда еще были полны иллюзий, что блицкриг непременно состоится и что германская армия победит в этой войне столь же легко, как и в любой из уже оккупированных стран. Чувство эйфории еще не улетучилось, и Геббельс задает фрау Чеховой дежурный вопрос. Пишет Ольга Чехова:

      «– У нас эксперт из России – фрау Чехова, – сказал Геббельс. – Не думаете ли вы, что эта война будет окончена еще до зимы и Рождество мы отметим в Москве?

      – Нет, – ответила я спокойно.

      Геббельс холодно:

      – А почему «нет»?

      – Наполеон убедился в том, каковы русские пространства.

      – Между французами и нами огромная разница, – снисходительно улыбнулся Геббельс. – Мы пришли в Россию как освободители. Клика большевиков будет свергнута новой революцией!

      – Новая революция не состоится, герр министр, перед пропастью русские будут солидарны, как никогда!

      Геббельс чуть наклонился вперед и холодно бросил:

      – Интересно, мадам, значит, вы не доверяете немецкому военному могуществу? Вы предсказываете русскую победу…

      – Я ничего не предсказываю, герр министр. Просто вы мне задали вопрос – будут ли наши солдаты к Рождеству в Москве, и я сказала мое мнение. Оно может быть и верным, и ошибочным.

      Геббельс долго смотрит на меня подозрительно. Устанавливается продолжительное молчание…»

      Да, она наверняка приврала. Скорее всего, это было не столь смело и решительно, если вообще было. Ольга Константиновна – великий мастер сочинять подобные истории. Но, с другой стороны, почему бы и не произойти именно такому