Последние парень и девушка на Земле. Шиван Вивьен

мы пришли укладывать мешки с песком. Я бы послала его куда подальше, если бы не была уверена, что он выкинет меня из клуба за неподчинение или сделает мне еще какую-нибудь пакость.

      В старших классах нашей школы было не так-то много клубов, так что в приложениях к моему заявлению на поступление в колледж мне надо было указать, что я член закрытого клуба старшеклассников. Я даже подумывала о том, чтобы в следующем году баллотироваться в его президенты, потому что в школе мой консультант по послешкольному обучению сказал мне, что приемные комиссии стремятся отдавать предпочтение тем абитуриентам, которые в школьной иерархии занимали руководящие позиции, а не тем, кто просто перечисляет в своих заявлениях на прием, в каких сферах жизни школы он принимал участие.

      – Этот может, – сказала Морган, презрительно кривя губы. – Он конченый засранец.

      – Знаешь, давай смотреть на вещи под таким углом зрения: если река все-таки разольется, мы как-никак сделаем все, что можем, чтобы спасти то прибрежное имущество наших предков, которое раньше или позже перейдет к нам по наследству.

      Морган повернулась ко мне, усмехаясь моей шутке:

      – Пройдет всего тридцать два дня, и мы будем официально считаться учениками выпускного класса.

      – Еще тридцать два дня, – повторила я, также, как и она, не находя себе места от предвкушения и восторга.

      В эту минуту мне казалось, что помешать нам с Морган классно провести вместе еще одно лето может только Уэс. Но пусть она и прятала подаренные им дрянные безделушки в ящике своего комода, он, слава богу, по-прежнему считался ее бывшим.

* * *

      Когда-то давным-давно Эбердин был в основном загородным местечком, где любили проводить отпуска богатые обитатели Уотерфорд-Сити, города, стоящего на тридцать миль ниже по течению реки. Здесь стояли бревенчатые хижины и летние домики и росли сосновые рощи. Летом отдыхающие плавали в реке, а зимой катались на коньках по ее льду. У моего отца даже сохранилась старая коллекционная открытка, на которой изображены люди в старомодных купальных костюмах, сидящие на нашем живописном пляже на матерчатых шезлонгах под полосатыми солнечными зонтами.

      Теперь, сто лет спустя, ученики последнего, двенадцатого класса эбердинской средней школы по-прежнему купались в том самом месте, куда в прежние времена съезжались туристы и где плоский берег был гладок и широк, словно океанский пляж, и усыпан таким же белым, сверкающим на солнце песком. Это было не единственное место в Эбердине, где можно было поплавать, но оно считалось самым лучшим. Правда, теперь оно уже не казалось таким идеальным, каким было на старой открытке, потому что в наши дни конец пляжа перегораживала давно заброшенная лесопилка.

      Пляж для одиннадцатиклассников, на котором я прошлым летом проводила почти каждый день, находился на четверть мили выше по течению. Пляж здесь состоял не из одного песка, как тот, где резвились двенадцатиклассники, – к здешнему песку примешивались земля