Избранница стража мглы. Валерия Чернованова

скалить зубы в гримасе фальшивой радости и проговорил с таким скорбным видом, словно у него намедни скончался кто-то из родни:

      – По приказу его величества маркиз был вынужден срочно отбыть в столицу. Просил передать свои сожаления по этому поводу и обещал вернуться завтра ближе к вечеру. Самое позднее через два дня.

      – То есть уже после нашей помолвки? – зачем-то уточнила я, краем глаза отмечая, что отец посерел, а маменька, до сих пор сиявшая, как второсортный алмаз, заметно скисла.

      Шевалье развел руками, мол, хоть он и маг – судя по ярко-голубому, насыщенному цвету глаз, водной стихии, – но предъявить мне сию же минуту суженого не в его власти.

      – Сейчас же прикажу, чтобы приготовили комнаты для ваших очаровательных дочерей, – расшаркался перед бароном де Лален, умудрившись при этом наградить комплиментом близняшек, наверняка уже не помнящих себя от счастья, и предложил лично показать нам дворец, а позже, если пожелаем, и парк с прудом.

      Ступенька, другая… Я шла, не чуя своих ног, представляя, как уже этим вечером буду принимать поздравления от чужих, незнакомых людей, в совершенно чужом мне доме.

      Одна, без инициатора сего безумства, в чьей поддержке я сейчас так нуждалась.

      – Хороша-а-а, – похвалила выбор маркиза ведьма. Довольно причмокнула тонкими бескровными губами и покосилась на отражавшуюся в зеркальной глади красавицу, после чего вновь перевела взгляд на мага. – Только смотри не влюбись в нее, страж. Не отступи в последнюю минуту.

      – Не отступлю, – прозвучал тихий, но твердый ответ.

      Мужчина стоял, заложив руки за спину, и неотрывно смотрел на отражение той, которой вскоре должен был владеть безраздельно. Подернутое дымкой, словно тончайшей вуалью, зеркало тем не менее было не способно скрыть наготу его избранницы. Вот она вышла из бассейна, выложенного мозаикой кораллового цвета, мягко потянулась, сплетая за головой пальцы, тряхнула длинными, цвета безлунной ночи волосами, так контрастировавшими с ее матовой, точно фарфоровой, кожей.

      Пусть богиня и не наделила Александрин магией, зато красоты отсыпала щедро.

      Как и Серен.

      Придется привыкать к новому лицу. Новому телу.

      Такому ладному, соблазнительному… но совершенно ему чужому.

      Девица ле Фиенн была выше его покойной жены. Пышногрудая, с тонкой талией. С длинными прямыми волосами, целомудренно прикрывавшими упругие ягодицы, но не способными скрыть остальные прелести ее молодого, еще не знавшего мужской ласки тела.

      – Думаешь, выдержит?

      Не догадываясь, что за ней подсматривают, девушка не спешила облачаться в домашнее платье. Прохаживалась по просторной комнате, в центре которой поблескивал лазурью бассейн, а по углам в высоких канделябрах пламенели свечи. В их приглушенном мерцании капли воды, соблазнительно стекавшие по молочной коже его избранницы, казались расплавленным золотом. Манили, притягивали взгляд.

      Александрин