Багряно-алая. Кира Сладкова

Но не сейчас. Ее глаза…они напомнили мне о чем-то. О чем-то запретном…

      ***

      Нападение случилось внезапно. Заклинания лишающие воли. Посланники Ойелета? Но не паучиха. За мной вышли гончие, ведьмы пытались заточить в ловушки. Нет-нет-нет, с непобедимыми так нельзя. Лучше сразу в землю. Потому что другого быть не может.

      – Они знают! – Шипел всеми страхами мне в ухо Вэнс. – Они знают, что мы задумали! Аксель узнал все! Хоть и сдох после этого! Они пришли за тобой! За твоей жизнью!

      – Что это за речи? – Ласково, почти лениво.

      Вэнс вжимает голову в плечи, отходит, боится, трясется. Знает, что я не люблю иных речей, кроме хвалебных. Мразь.

      – Прости, Тэон… – шепчет, падает на колени, смиренен, покорен. Как всегда. – Я просто хотел…ты не должен пострадать…я служу тебе, только тебе. Пожалуйста, пощади!

      Он упал на пол и принялся рыдать. Дьябольер. Беспощадный убийца, рыдает у меня в ногах, вымаливая прощение.

      – Кто посмел? – Щажу, потому что смерть всегда лишь избавление. А Вэнс знает, что я не убью его. Он знает, чем захлебнется сам прежде, чем я уйду.

      – Выясняют, – смелеет, чуть поднимается. – Я сделаю все со своей стороны, но Тэон… – поднимает глаза, как всегда, желает быть ближе, вижу вожделение в его глазах, умоляние. Я его Черный бог. И он хочет меня…во всех смыслах… – прошу тебя, не светись.

      Шаги – появляется Джек, столбенеет, когда замечает Вэнса на коленях. Знает, что я не ставлю дьябольеров на колени просто так, если только есть причина. Страшно. Им всем страшно. Но если уйдут – я найду. Из принципа. Каждого.

      – Паучиха пришла, – сообщает Джек, не задерживает информацию.

      – Посмела?

      Джек теряется, его отросшие черные волосы тут же прилипают ко лбу от вспышки страха. Игры разума страшнее любой болезни. Когда отказывает тело, ты хотя бы можешь узнать, как это вылечить. Когда отказывает разум – ты уже ни о чем не думаешь.

      – Заклинания…Тэон… – уже молит.

      Всегда держи подчиненных в страхе, он не дает им думать о месте и планировать твою смерть.

      Выхожу – стоит. Мерзкая и отвратительная ведьма. Проклятая настолько, что даже моя душа, которой, как я полагаю, уже давно даже гнить нечему, и та чище по сравнению с ней.

      – Ойелет пожелал пригласить дьябольера для одного дела, – сообщает она с напускным безразличием. Она в обители тьмы. Даже башня Ойелета не так гнетет, как это место. – Назначь кого-нибудь.

      Улыбка рисуется безразличием, а в глазах предостережение. Страх. Чувствует, как вокруг сгущается зло, такое зло, что ей не по плечу. Нет, не выдержит, сломается. Никто не смел выдержать.

      – Что за дело? – Спрашиваю тихо, словно рык зверя перед прыжком.

      – Охрана суккубки, – сообщает и внутри меня все мгновенно переворачивается.

      Охрана? Той ли? Алая…что за черт? Почему внутри вдруг все как будто ожило?.. так не должно быть, не должно быть, не должно…

      – Что за шутки? – Спрашиваю безразлично, не собираюсь поддаваться.

      Сдаваться…что