Моя жизнь среди парней. Кейси Уэст

стеклянным.

      – Сколько ей было? – спросила я.

      Он рассеянно провел рукой по плечу:

      – Семьдесят с чем-то. Точно не знаю.

      – Что случилось?

      – Год назад у нее обнаружили рак. Мы знали, что это произойдет. Только не знали когда.

      – Отстой. – Я потерла руки и осмотрелась. Все просто молча стояли, не зная, что сказать. – Что ж, может, закончим игру?

      Брейден толкнул меня локтем в бок:

      – Что? Он немного забудется. Осталось всего пять минут. Мы не можем вот так все бросить.

      – Чарли, – произнес Джером своим официальным отчитывающим тоном старшего брата, а Натан с Брейденом взяли меня за руки и оттащили от всех.

      – Какое большое де… – Брейден зажал мне рот рукой, не дав закончить предложение.

      – Уж кто-кто, а мы-то должны это понимать, – тихо сказал Натан. – Прояви хоть каплю сочувствия.

      Я укусила Брейдена за палец, и он меня отпустил. Теперь вырваться из их лап не составило особого труда.

      – Что я должна понимать о какой-то даме, которая проиграла борьбу с болезнью?

      Брейден протянул руку – наверное, снова хотел закрыть мне рот, – но я отошла от него.

      – Тс! – шикнул Натан, оглядываясь через плечо. – Ты должна понимать, что…

      – Ладно. Неважно. Передайте Дейву мои соболезнования, – бросила я и, развернувшись, побежала по тропинке вокруг парка – все дальше и дальше.

      Почему я должна была понимать, через что проходит Дейв? Потому что у него, как и у меня, кто-то умер? У нас были совершенно разные ситуации. Моей маме было всего тридцать один, когда она умерла. Я едва ее знала. Мне достались какие-то жалкие шесть лет. Шесть лет, которые я даже не помню.

      Стеснение в груди затруднило дыхание, и стало тяжело бежать. Это меня дико разозлило. Мне никогда не было тяжело бегать. Я заставила себя бежать дальше, пока не привела дыхание в норму. На это ушло некоторое время.

      Вся вспотевшая, домой я вернулась далеко за полдень. Брейден стоял у нас во дворе. Его влажные после душа золотисто-каштановые волосы выглядели черными. Он был выше моих братьев, из-за чего казался немного тощим, но широкие плечи выдавали в нем спортсмена.

      – Привет, тебе лучше? – поинтересовался он.

      – А ты пахнешь лучше? – в ответ с улыбкой спросила я.

      – Это значит «да»?

      – Я в порядке. Похоже, во мне живет придурок, какое открытие.

      Брейден напрягся. Он ненавидел слово «придурок». Так мы называли его отца. Ну, так называл его Брейден, а мы все соглашались. Это слово принадлежало только его отцу и было слишком серьезным оскорблением, чтобы предназначаться кому-то еще.

      – Дейв в порядке?

      – Джером отвез его домой, так что, уверен, с ним все хорошо.

      – Что случилось с Джеромом? Два года в университете, и вдруг он стал таким заботливым?

      – Твой брат всегда был хорошим слушателем.

      Да? И откуда Брейден это знал? Я указала на белый рабочий грузовик на его подъездной дорожке:

      – Твой отец сегодня освободился пораньше?

      Он отмахнулся, не видя значимости в ответе, и посмотрел