Вредная волшебная палочка. Дарья Донцова

быстрый звук шагов.

      – Как ты ее терпишь? – удивился Петр.

      – Зина прекрасная жена, – пустилась в объяснения Наташа, – мой старшенький любит полениться, а Зинаида его в тонусе держит, заставляет поставить перед собой цель и идти к ней. Она хороший человек.

      – Хамка!

      – Не спорю, бывает невоздержанна на язык, но надежна.

      – Помнишь вечер, когда умерла Нина?

      – И ты туда же!

      – А кто еще туда?

      – Мы с Зиной только что говорили про тот день. Увидели, как к твоим воротам полиция подкатила, заметили «Скорую», вот невестка и вспомнила кончину Нины. Тогда к нам тоже вот так, с сиреной, полиция прилетела.

      – Варвара умерла.

      – Не может быть!

      – Почему? Ей восемьдесят девять лет натикало.

      – Все равно неожиданно. Как Эля?

      – Сидит с бутылкой коньяка в обнимку. Изо всех сил перед полицией горе изображает.

      – Петя!

      – Что?

      – Как тебе не стыдно! У Эли мать скончалась. Внезапно! Да, Варвара совсем не молода, но она себя нормально чувствовала.

      – Ната! Сколько лет мы знакомы?

      – Ну… не помню. Много.

      – Столько не живут! И прикажешь мне перед тобой краковяк выплясывать? Ты все прекрасно знаешь. Теща – чудовище. Пока ее Господь разума не лишил, старуха меня с дочерью развести пыталась. Каждому встречному-поперечному про меня гадости говорила. И альфонс я, и бабник, и ради московской прописки женился, и приданое Эли захапать решил.

      – Постой. Ты же коренной москвич. А Эля с матерью издалека откуда-то приехали, – удивилась Монтини.

      – Из города Благинск, – засмеялся Петр, – а приданое Эльки состояло из ее матери. Сомнительный подарочек. Я женщин к себе прописал, а не наоборот. Варьке повезло и с дочерью, и с зятем, мы ее в психушку не сдали, дома держали, наняли сиделку. Ад у нас прямо творился. Теперь свобода. Йо-хо-хо! Померла бабка. Танцуем джигу!

      – Нельзя радоваться чужой смерти, – прошептала Наталья, – нехорошо это.

      – Я пришел сейчас не ведьму обсуждать, – воскликнул сосед. – Помнишь день смерти Нины?

      – Как вчера.

      – Пару лет миновало.

      – Словно один день пролетел.

      – Жизнь прошла, а я ее и не заметила, – говорила моя бабушка. Вернемся к Нине. Я в тот день сидел у вас на веранде. Ты поставила на стол блюдо, там были булочки с кремом, вроде ванильным, он наружу выполз.

      – Ну и память у тебя.

      – Долго занимался работой, на которой нужно запоминать детали и не пропускать мелочи. Мы сели пить чай. Нина первой взяла плюшку, съела ее наполовину, посерела и упала. Так?

      – Вроде.

      – Приехала «Скорая», констатировала смерть, затем явилась полиция. Вопрос: куда делось блюдо с угощеньем?

      – Я все выкинула.

      – Почему?

      – Налетели мухи или осы, уж не помню. Булки воняли ванилином и чем-то еще кондитерским. Меня от стресса тошнило. А тут плюшки с кремом. Вышвырнула все в ведро. К чему весь этот разговор?

      – Попугай сегодня к вам залетал?

      – Да. Он твой? Не видела в вашем доме птиц.

      – Идиот