Окончательный диагноз. Ирина Градова

на пружинах кровати. – У него, оказывается, собственный рыбный ресторан, и он хотел что-то в морском стиле. Вешать копии известных художников – избито и неоригинально, вот он и решил меня взять в оборот. А я что, я не против, только страшновато немного: я ведь под заказ еще ничего не делал, вдруг не получится?

      – Надеюсь, ты аванс не взял? – подозрительно спросила я.

      – Он хотел дать, но я отказался, – ответил Дэн. – Сказал, что могу и подвести.

      – Правильно сделал! – сказала я и, потянувшись к нему, крепко обняла. – Ты мой талантливый умница!

      – Ну что, ты рада или нет? – спросил Дэн, освобождаясь из моих объятий. – Сын у тебя не уголовник. Сын у тебя – гений!

      – Только не зазнавайся, Ван Гог! – рассмеялась я.

      – Ну уж нет, только не Ван Гог! – замахал руками Дэн. – Я хочу сохранить уши в целости!

      В этот момент, навалившись на дверь всем своим весом и тем самым заставив ее с шумом распахнуться, в комнату влетела Куся. Она не может вынести веселого шума, когда сама не является участницей веселья, а потому обязательно должна присутствовать.

      Такого счастливого утра я припомнить не могла.

      Перед работой предстояло еще заскочить к Галине Васильевне, чтобы сделать укол. Выходя из лифта, я столкнулась с невысоким полным мужчиной средних лет в дорогих очках, который, как мне показалось, вышел из дверей квартиры Голубевых. Возможно, я ошиблась, но, проходя мимо меня, этот человек как-то странно на меня посмотрел, словно оценивая. От его тяжелого, внимательного взгляда у меня мурашки пробежали по спине!

      Если он выходил от Голубевых, то кто это может быть? Еще один претендент на квартиру? Интересные дела: сто лет мать и дочь были никому не нужны, а теперь вдруг целый легион родичей осаждает их в надежде заполучить жилплощадь!

      Однако, возможно, мои тревоги напрасны и этот человек выходил вовсе не от них? Ну что из того, что мне не понравился его взгляд?

* * *

      Роза Васильева оперировалась как раз в этот день. Когда я спустилась в операционную, Роберт, Гоша и Павел уже были там, как и Люда, которая часто работала с Робертом. Пациентка была под действием успокоительного. Я помнила о ее неуверенности в отношении операции и готовилась к тому, чтобы подбодрить ее, но этого даже не потребовалось: она сонно улыбнулась мне и сказала:

      – Вот видите, я не боюсь, и все благодаря вам.

      – И не надо бояться, – улыбнулась я. – Пара часов – и вы с новой ногой!

      И я начала по каплям вводить наркоз.

      Все прошло хорошо. Пациентка нормально перенесла операцию и уже к концу ее постепенно начала приходить в себя.

      Роберт подловил меня в лифте. Я направлялась к себе в отделение, но, не успели двери закрыться, как чья-то ладонь просунулась между ними, и Роберт вошел внутрь.

      – Ты с ума сошел! – пробормотала я, когда его рука скользнула мне под халат. – Сейчас мы приедем!

      – В твоем «подземелье» темно, как в норе у крота, – тяжело дыша, сказал Роберт. – Никто ничего не заметит.

      Это была чистая правда. Отделение анестезиологии и реанимации располагается в помещении как раз над