Разбуженные боги. Александр Логачев

тэнно Сидзё и сиккэном Ходзё Ясутоки. Прочти его и убедись в правоте моих слов. Такамори!

      Артем сделал повелительный жест. Такамори подошел к этому повелителю воды и протянул ему бамбуковый пенал, украшенный императорской печатью.

      Кусанку вытряхнул из пенала бумагу, свернутую в трубку, распрямил ее, поглядел, старательно морща лоб, потом перевернул вверх ногами, потом – боком. Он еще какое-то время разглядывал документ, затем свернул его, засунул обратно в пенал и вернул Такамори.

      – К твоему несчастью, Ямомото-сан, мы не захватили с собой грамотея. Кто же знал, что нам доведется встретиться с такой важной особой! Умников держит при себе отец и в море не отпускает. Если с ними что-то случится, кто прочтет ему подобные бумаги? Никто из моих воинов не умеет читать. Им это не нужно! Что же до императорской печати, то я вижу ее столь редко, что могу спутать ее с чем угодно. С умелой подделкой, скажем.

      Ну врет же! Артем мог поспорить на что угодно, что эта пиратская сволочь врет. То есть, конечно, читать-то он, может, и не умеет, да и никто из его головорезов не умеет, но вот то, что сын окинавского вождя не знает, как выглядит печать императора Ямато, – это уж извините. В это никак нельзя поверить.

      – И тебе, Кусанку из рода Сюнтэн, не знакомы подписи императора и сиккэна? – спросил Артем.

      – Глава рода не я, а мой отец. Он знаком с грамотами императоров. Я – простой моряк, мне это все ни к чему. Мое дело – следить за порядком на водах. Сюда я поставлен отцом. Слушай меня, Ямомото. Я говорю так. Мы идем к нашему берегу. Пусть мой отец решает. Он выяснит, кто ты и твои люди и что с вами делать.

      По правилам игры Артем должен был именно сейчас нешуточно разозлиться и произнести фразу, которую, по совести говоря, ему совсем не хотелось произносить, но придется. Потому как иначе и свои не поймут, и чужие уважать не станут.

      – Ты не умеешь читать, но умеешь слушать, Кусанку-сан, – сдвинув брови и влив в голос металл, произнес Артем, для пущей грозности выпятив грудь. – Я даю тебе слово самурая, что все обстоит так, как я тебе сказал. Или ты не веришь слову самурая?!

      Артему не надо было оглядываться, чтобы убедиться в том, что ноздри Кумазава-старшего сейчас гневно раздуваются, а пальцы с побелевшими костяшками сжимают рукоять катаны, что Хидейоши по-бычьи наклонил голову, что означало полную готовность к битве. Такамори как-то совсем незаметно для всех и вроде бы самым естественным образом переместился за спину предводителя пиратов и мог достать его в любой момент. Но в планы самого Артема, посла Ямато, затевать схватку никак не входило. Пираты задавят их числом, даже потеряв главаря. Да и умением тоже перекроют, чего уж там. Среди работников древнеяпонского посольства опытных бойцов всего ничего, никто из них в палубных схватках не искушен, а тут, понятное дело, имеется своя хитрая специфика.

      Правда, что делать, если молодой пират начнет откровенно хамить и оскорблять его, а то и вовсе императора? Стерпеть на глазах у всех? Перевести все в шутку? Артем решил реагировать уже по факту. Если бы в планы окинавца входило затеять кровавую стычку, то он бы давно уже ее затеял,