Юная маска. Константин Константинович Чирков

e/>

      А все же любовь сильней!

      Я русалка в этой дерзкой жизни,

      А ты песок, на который хочется выйти

      Навстречу моей судьбе.

      А маска стала частью моей крови,

      А сердце скрыто даже от меня,

      Я причинил ему намного больше боли,

      Уйдя когда-то на часы в себя.

      А теперь я падаю вниз,

      И никто меня не может спасти.

      Я похоже уже не встану с земли…

      Но ты уже оставляешь следы.

      УХОДИТ ВЕЧЕР

      Разбитое сердце и вытекший мозг –

      Вот так ушел этот вечер.

      У меня выпили весь кровоток,

      А демоны играли на вече.

      И из глаз идут брызги льда,

      И от сердца ужасающий крик.

      Оступился опять, у конца!

      Поддался соблазнам, кретин!

      Но утро уже стучится в окно,

      И моя совсем больная душа

      Начнет своей исцеление вновь…

      Как же она убивает! Как же она не права.

      ДОЖДЬ ПОД ЛУНОЙ

      Пред наклоненной горою

      Сияет сердце луною.

      И ведь бег неизбежен,

      А враг будет повержен.

      В мой путь светит луна,

      А звезды скрылись за тучей.

      А между нами пора

      И болото в лягушках.

      Начинается дождь,

      Но не придет сейчас зонт.

      Мне придется промокнуть,

      Смысл жизни исполнив.

      ОЖИВИЛ

      Сейчас ты просто здесь лежишь

      И ничего не говоришь.

      В тебе печаль еще горит,

      Но ты ушел ли от мечты?

      Мож, это просто фонари,

      Чтоб не заблудиться на пути.

      Ты еще заждешь же любви

      От девы старше из Москвы.

      И в твоих мыслях есть мечты.

      Так, мож, сейчас уже летишь?

      И завтра место застолбишь?

      А сейчас просто насладись,

      Бог только что тебя оживил

      ДЕНЬ, КОГДА ПАЛИ ВСЕ ИДОЛЫ

      Его медленно ложили в гроб,

      А он все рвался наружу.

      Ящик уже ложили в обоз,

      А его силы рвались из отдушины.

      Люди взводили идолов,

      Они возревали на мир.

      И было там на латинице:

      «Наш бог, наш новый Перун».

      А доски ломались и трескались,

      Разбивались и пальцы в кровь.

      Наносил удары с надеждами:

      «Молю, помоги мне, Господь».

      Ударила молния в лошадь,

      Выпал из гроба поэт.

      А Бог своей силой могучею

      Скрыл от него всякий след.

      Содрогнулись моря и земли,

      Пал дождь и затопил все вокруг.

      И только лишь «новый» неверный

      Не лишился ничего и ничуть.

      Эта сила напугала народ.

      Рухнули камни с латиницей.

      И понял каждый в свой срок:

      Настал день, когда пали все идолы.

      ***

      А ведь лучше и быть-то не может,

      Чтобы быть ни на кого не похожим.

      Чтоб одним только словом убить,

      Свое сердце навечно пленив.

      Я все творю кровью своей

      Из моих уже высохших вен.

      Мечтатель умрет до полуночи,

      Вечным сном уснув в своем мире,

      Подчиняя любую стихию.

      Та смерть была самая лучшая.

      И та девочка под солнышком летним,

      Что влюбила себя лишь в мгновенье,

      Навечно жизнь изменив.

      И смогла также быстро уйти.

      У этой сказки будут новые главы,

      Написанные рукою в романе.

      А пока лишь только во сне

      Я вспоминаю о том самом дне.

      ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ ИЗ ГРУППЫ ПЯТЬ

      О чем же мне писать?

      Что весь мир грешит в огне?

      Это и так все говорят

      В воде и на земле.

      О чем мне же сказать?

      Что нет слова дуракам?

      Это и так все говорят.

      Хэ, а кто ж из них дурак?

      О чем мне рассказать?

      О беспокойстве душ.

      Так